Вошел, естественно, Мартын... Вот бездельник!
— Я надеюсь, не помешал? — как бы извиняясь за вторжение, проговорил он, но тон его говорил о другом: вы жалкий смертный, за счастие должны почитать, что я изыскал время посетить вас!
Я только тяжело вздохнул... Часа полтора коту под хвост!
— Печатаете? — Он снисходительно кивнул на машинку, будто сам не видел, что печатаю.
— Печатаю! — ответил я. — Хотите?.. — Я услужливо подвинулся.
— Нет уж! — Он усмехнулся. — Пускай на такой машинке... печатает кто-то другой!
Ну ясно! Ясен этот тип! Разумеется — нацелен на что-то гениальное... но условия... условия не дают! Если, скажем, дать ему машинку из чистого золота — он, может, и напечатает пару строк... но — на этой?! А пока зато можно презирать — тех, кто соглашается работать на каких угодно машинках!.. Ну, ясно. Привез, чтобы презирать. Хотелось бы только, чтобы он это делал короче, не отнимая у меня столько времени.
Я демонстративно углубился в текст.
— Борзые? — Он кинул снисходительный взгляд на листок. — Давняя... и нелепейшая, надо сказать, его идея! — Мартын усмехнулся.
— Почему же нелепейшая? — Уже назло ему мне хотелось перечить. — Что ж, бедным псам, ни в чем не повинным, оставаться без имени?!
Он как бы проницательно глянул на меня, как бы внезапно открывая во мне еще более ужасные свойства, чем предполагал.
— А вы, оказывается, понятливы! — медленно, как бы не спуская с меня проницательного взгляда, выговорил он.
— Да, я понятлив, понятлив!.. Но что вы хотите этим сказать?!
— Я думаю, вы сами понимаете, что я имею в виду! — как бы добивая меня, выговорил он. Фраза-шедевр, фраза-красавец! Чтоб иметь такую возможность — говорить подобные фразы, он и приволок меня сюда! Ну что ж — замысел ему удался... но только отчасти, надо сказать.
— Да-а... Управляй... Разгоняй... Привлекай. — Он скользнул взглядом по тексту. — Вы довольно быстро поняли, что от вас требуется, мой друг!
Я похолодел. Кинул взгляд на лист... Действительно!.. Управляй! Разгоняй! Привлекай!
— А что вы думаете... клички эти... могут быть... более прогрессивными? Менее реакционными? — пробормотал я.
— Это уж дело вашей совести! — отчеканил он. — И мужества! — добавил он.
Фраза-красавец! Для них он и живет... Он явно дал понять, что он-то тут давно уже ведет смелую деятельность.
— А... ну, мне кажется, я понял. — Я торопливо уселся за машинку, сосредоточился... стал печатать: — Рассуждай... Обсуждай... Выступай... Развивай... Заостряй... Вы примерно это имеете в виду?
