Да, очевидно, это было так. Убийца специально заранее оставил винтовку на чердаке. И на тот случай, если ее не обнаружит менеджер, он связался с комментатором. Он надеялся, что его захотят взять с поличным, но не хотел чрезмерного риска. После сообщения комментатора он был уверен, что охрана будет немногочисленной: вряд ли милиция станет охранять остывший объект. Но он предполагал, что засада все-таки будет, чтобы попытаться — чем черт не шутит — взять его на месте преступления. В общем, он написал сценарий, и все сыграли свои роли, но хорошо сыграли только двое: убийца и его жертва.
— О Боже! — опять простонал он. — Стать добровольной мишенью...
Некоторое время мы молчали. Курили. Я допил свой кофе, поставил чашечку на блюдце. Сама по себе идея взять убийцу с поличным была неплохой. У нее был один недостаток: она принадлежала убийце.
Я спросил у менеджера, была ли винтовка заряжена, когда ее нашли, и он сказал мне, что они первым делом ее разрядили. Я улыбнулся. Винтовка была заряжена, чтобы ее разрядили, комментатор был вызван, чтобы сообщить, что подача принята, сообщение было сделано в девять, когда менеджер и певица находились в Концертном зале, а охранники на чердаке. И даже если бы менеджер узнал об этом... Я спросил его, почему ему вообще пришла в голову такая идея, осматривать чердак.
— Но Инга показала мне плакат, — сказал он.
— Что с плакатом?
— Он был изуродован. Какой-то тип принес его. Возможно, убийца. Плакат был испорчен таким образом... Вы понимаете, тот самый глаз, он был пробит.
— Боже мой! — он посмотрел на меня, как будто что-то вспомнил.
— Что такое?
— Да ведь это... Может быть, это была часть плана. Вы понимаете? Ей для того и принесли плакат. Кто-то хотел, чтобы я нашел эту винтовку, — он уставился на меня, и снова ужас был в его глазах.
— Как выглядел этот человек? — спросил я.
— Я его не видел, — сказал менеджер. — Инга говорит... Сказала, — поправился он, — без особых примет. В плаще, в шляпе, седой. И в какой-то момент она даже поверила ему.
— Поверила? В чем?
— Не знаю. Она сказала, что... Нет, я не могу точно сказать. Как будто о каком-то понимании, что они... хотят одного и того же? — почти спросил он. — Но ведь этого же не может быть.
— Как знать? — сказал я.
— А потом она решила, что он подослан кем-то из недоброжелателей, и я после ее рассказа сначала тоже так подумал, а потом вспомнил предупреждение агентства...
— А до этого вы не видели ничего подобного?
