«Во-первых, не стоит от плана отступать, — подумал Исайя Андреевич, — во-вторых, и неудобно: могу показаться Машеньке навязчивым. Если опять ее встречу, может подумать, что нарочно по Загородному хожу; а у нее, может быть, муж, дети — неудобно. А потом, что за характер — от плана отступать? Нет, я лучше позвоню ей через неделю, как раз в понедельник, после прогулки».
И Исайя Андреевич, чрезвычайно довольный твердостью характера, направился по Разъезжей, чувствуя, что вот он, хорошо и прилично одетый, солидного возраста человек, идет себе по улице как хочет, не торопясь, и даже не идет, а прогуливается для свежего воздуха и собственного здоровья, и что у него есть квартира и пенсия, и он ни от кого не зависит. Он даже остановился перед витриной магазина, чтобы отразиться в большом стекле и посмотреть на себя в полный рост: как он выглядит? Выглядел исключительно. Жалко только, что стекло — не зеркало и не отражало во всей полноте хорошего качества коричневого драпа, но и по очертаниям фигуры видно было, что человек не просто так, а пенсионер, хоть и одинокий, но непьющий и положительный товарищ.
Исайя Андреевич, понаблюдав, тронулся с достоинством, неторопливо дальше, но вдруг остановился и с улыбкой зеленую шляпу склонил набок.
По противоположной стороне улицы и опять навстречу осторожной походкой приближалась к переходу Марья Ильинична и, по-видимому, собиралась переходить.
«Вот ведь судьба! — подумал Исайя Андреевич. — Бегать за судьбой не надо — сама найдет. Как это удачно, что я не пошел по Загородному!»
Исайя Андреевич с умилением смотрел, как она бережно ступает на переход обутой в старомодную туфлю несоразмерной от возраста ногой. Сколько мог быстро он заспешил ей навстречу и — надо — под локоть успел ее подхватить на середине перехода.
— Вот мы и снова встретились — кто думал! — запыхавшись, произнес Исайя Андреевич. — Доброго вам утра. Как спали?.. — Исайя Андреевич не договорил, потому что проезжавший тяжелый, груженный мануфактурными тюками грузовик заставил его придержать Марью Ильиничну за локоток.
— Благодарю вас, — сказала пожилая женщина, оказавшись на тротуаре, — очень благодарна. Сразу видно: хорошего воспитания товарищ. Разве теперь среди молодежи встретишь любезность? Еще раз спасибо, э-э-э... имя-отчество ваше не напомните?
Исайя Андреевич опешил. «Что же это она? Уже забыла! Только вчера — и вдруг...» Даже губа у Исайи Андреевича обиженно отвисла.
