— А кого хоть казним? — спросил растерянно.
— Тебе-то зачем знать, пугало? — фыркнула сестрица. — Стой, улыбайся, пугай видом людей.
Сознание снова уплыло в туман. В следующий раз оно вынырнуло уже на площади. Я шел впереди шеренги чиновников и министров. Вокруг бушевала толпа, но никто не рискнул бы стать у меня на пути. Люди кричали, гикали, улюлюкали. Что за балаган? Никакого уважения к чужой жизни.
Для меня уже подготовили устеленный шкурами трон. Я присел и обвел взглядом площадь. Зрение тоже начинало подводить. Лица смазывались в какой-то набор пятен, словно на картине безумного художника. Пятна накладывались друг на друга, издавали звуки. Скорее бы это закончилось!
Наконец, загудел горн. Этот звук напомнил о чем-то далеком, из прошлой жизни. Вот только о чем? Появились стражники. Они толкали перед собой шеренгу осужденных. Что-то многовато магов я собрался казнить. И судя по отблескам силы — как светлых, так и темных. Герольд развернул указ и зычным голосом зачитал список преступлений. Кажется, среди этих пятен — мой кузен Дэл. Почему он там? Зачем? А вот еще одно пятно, тянется ко мне, слышу свое имя:
— Пожалуйста, Эрин!
Думает, что пощажу? И пощадил бы, да на любую попытку проявить своеволие тело отвечает дикой болью.
Что-то свешивается мне на нос. Кулон? Откуда кулон? Отмахиваюсь — галлюцинации начались. Кулон отлетает в сторону, но снова решительно ползет ко мне. Шажочек, еще шажочек. Запускаю в него магическую стрелу — она пролетает мимо. Поднимаю щит — нечего меня кулонами пугать.
Тем временем вперед выводят какого-то эльфа. Тот вырывается. Лицо ушастого кажется знакомым. Не он ли приходил ко мне во дворец? Палач уже берется за топор, когда раздается дикое ржание, и сквозь толпу несется огненногривый кошмар. Люди в ужасе разбегаются в разные стороны. Конь топтал их, раскидывал, словно детские игрушки. Я даже засмотрелся, снял щит и шагнул навстречу удивительному созданию. Ко мне тут же метнулся кулон, я снова попытался отмахнуться, но вернулся туман, и сознание куда-то поплыло.
— Эрин! — в области сердца стало неожиданно горячо. Мир наполнился слишком громкими звуками. — Эрин, миленький, это я, Лайла. Очнись! Сопротивляйся этому! Ты сможешь!
Чему сопротивляться? Вокруг поднялся шум и гам. А как хорошо было в тишине. Но грудь опалило огнем, и мелкие кусочки чего-то впились в кожу. И вдруг я ослеп. Свет лился откуда-то сверху. Оттуда тянула руки бабуля.
— Эрин, мальчик мой, пора вернуться к своим друзьям, — с улыбкой говорила она.
