Первое — от Керри:
«Не пытаюсь убедить тебя передумать. Я уяснила. Я понимаю, понимаю, я понимаю. Но мы же все равно можем поговорить, верно? То есть… мы можем? Не могу уснуть, даром что в последнее время всегда плохо спится, и я знаю, что и тебе не спится, где бы ты ни был, должно не спаться, вот я и подумала, что мы можем поговорить. Так что, если можем, позвони мне, — настало молчание где-то сразу после слова «можем». Легкая заминка для успокоения чувств. — А если нет, что ж… я понимаю». Щелк.
Второе было от Стэна Харбо:
«Я пропал, Рассел, я пропал. Подумать не могу, к кому обратиться. Люди, которые все знали, мертвы, а те, кто не мертвы, знать не знают. Вот и позвонил тебе… А тебя нет. Ладно. Тебя нет. Позвони мне. Если сможешь. Или я тебе перезвоню. Или, может, так и надо. Я не знаю. Извини, что позвонил. Нет. Не извиняй. Позвони мне. Хорошо?»
Я дал отбой. Снова выключил питание телефона.
Я им позвоню. Но не сейчас. Позже. Когда смогу. Забавно, но они оба, похоже, считают, что у меня есть то, что им нужно. Смешно, но люди почему-то так думают. Словно пропали они, но должны найти тебя. Все смотрят на тебя и решают, что ты выносливее, сильнее. Только потому, что им не видно изнутри.
Если я когда-нибудь найду в себе силы (или я хотя бы просто отдохну получше), то позвоню им.
Пока же я был решительно настроен уснуть. И уснул.
Ларри обитал в одной из тех жилых построек пятидесятых годов, которые нынче превратились в дешевые двухэтажные квартиры. За Хардвуд-корт, в южной части города. На другой стороне. Точно. Через весь город на противоположном конце. Мне понадобилось почти четыре минуты, чтобы доехать туда.
Заранее я не позвонил. Не могу сказать с уверенностью, почему не сделал этого. Вообще-то я из тех, кто обычно звонит.
Когда стучал в дверь, я слышал, как кричали дети. Больше одного. Тот самый режущий слух нестройный детский вопль, который мог свидетельствовать и о яростном возмущении, а мог быть вызван и просто отличной забавой. В таком возрасте эти понятия размыты.
Ларри, похоже, удивился, увидев меня.
— Расти! — ахнул он.
Лицо его выглядело… Ну вот как мне закончить это предложение? Старше, но не в буквальном смысле. Обремененным. Я не мог понять, то ли это только сейчас так было, то ли я просто увидел его при свете дня.
— Ну да. Слушай, я не отниму у тебя много времени. Знаю, что ты собираешься уходить. Просто… Марку захотелось, чтобы я пошел с вами вечером на мальчишник, а мне нельзя. То есть я не пойду. Но мне не хотелось, чтоб ты подумал, будто это из-за того, что мне безразлично твое отбытие. Вот я и решил просто заехать и попрощаться.
