А там — Назир.
Он стоял, расхаживал, говоря с кем-то по сотовому телефону.
Подняв взгляд, он увидел меня. Я заставил себя пройти дальше. Сделал еще два шага, и Назир с размаху запулил телефоном, который пролетел возле моего уха так близко, что я ощутил дуновение воздуха от него. Если бы я не сделал нырок вправо, мобильник ударил бы меня, как того, я уверен, Назир и желал. Я слышал, как гаджет разлетелся, ударившись в стену за моей спиной, и кто-то, возможно, санитарка, вскрикнула:
— Эй!
Я и не подумал обернуться.
Просто продолжал идти дальше.
— Нервы у тебя крепкие, — произнес Назир. Говорил он со мной тихо. Со сдержанным спокойствием. Это тревожило. Помнится, появилось желание: уж лучше бы кричал. Я и представить себе не мог, насколько быстро мое желание осуществится. — У тебя хватило нервов появиться тут. После учиненного тобой. После того, что твой брат натворил. Сначала ты губишь ее репутацию в этом городе. Потом твой брат пытается убить ее. И ты думаешь, она захочет тебя видеть? И ты думаешь, я позволю тебе пройти туда и увидеться с нею? Одумайся, друг мой.
— Бен никогда не сделал бы ничего во вред Анат.
— Уже сделал! — взревел Назир. Взревел. Иначе о его вспышке и не скажешь. Лев, сидевший в Назире, проснулся. — И я виню в том тебя! Он-то не больше чем дитя! У него разум как у четырехлетнего! Ты несешь ответственность за все, что он делает! Ты должен был своего брата держать на привязи!
Все это время сдерживать громкость своего голоса он и не пытался.
Я стоял под напором его слов и моргал, словно попал под ураган. Что не было особым преувеличением.
Когда он заканчивал свои обличения, появились три сотрудника в белой форме (медсестра и два санитара) попытаться убедить Назира, что нельзя поднимать такой шум в больнице. Но, увидев выражение его лица, они замерли на месте. Даже не пытаясь приблизиться к нему. И я их не виню.
Я слышал, как сестра сказала: «Вызовите охрану».
Назир ее тоже услышал.
— Да, вызовите охрану, — сказал он, — и пусть этого человека выведут вон. Он не член семьи. И не может видеть мою дочь.
— Я ее жених! — закричал я. Пытался рыкнуть как лев. Старался быть сильным, как Назир. Только куда мне! Во мне просто не было мощи его гнева.
— А вот и нет! Никакой ты ей не жених! Ей только тот и тогда жених, когда попросит у меня согласия на брак с ней и я назову его ее женихом!
Я соображал, слышит ли нас Анат, где бы она ни была. В краткие мгновения тишины я вслушивался, силясь расслышать ее, но ничего не услышал. А Назир и не собирался умолкать.
