На этот вопрос я предпочел не отвечать.
— Н-да, — произнес он, так и не дождавшись ответа. — Мне представляется, у всех есть свои маленькие предвзятости.
— Полагаю, так, — кивнул я.
— Приношу извинения за свои. Вы для нас много сделали. Вы были добры. Не знаю, зачем я все это высказал.
— Затем, что это — правда?
Назир усердно повыпускал дым, потом сказал:
— Да. Наверное. Поскольку это — правда.
Когда мы вернулись в дом, посуда была вымыта. Сохла на полке рядом с раковиной. Бен сидел на кухонном стуле: велась стрижка его волос. На этот раз — как положено.
— Смотрите! — воскликнул Бен. — Смотрите, что Анат сделала! Куда лучше, чем ты! Она мне всю шею обложила влажными бумажными полотенцами. И смочила волосы, и они пристают к полотенцам и не попадают мне в рубашку. И это меня не душит.
— Следует сначала смачивать волосы? — спросил я у Анат.
— Это облегчает процесс. Может, приготовите кофе или чай, а потом и торт порежете. К тому времени, когда десерт будет готов, и мы тут все закончим.
Я, значит, ходил туда-обратно, принося десертные вилочки, чашки, тарелочки и чистые салфетки, накрывая по второму кругу стол. Назир сидел тихо в гостиной сам по себе. Я прислушивался к тому, о чем болтали Анат с Беном, и думал, что, может быть, он и вправду побудет с ними, пока я слетаю в Нью-Йорк. Со временем.
— Фен есть? — спросила Анат.
Я принес ей тот, что был в маминой ванной.
Потом я сидел в столовой за столом и переживал за трещинки и разногласия между отдельными личностями, пока фен не перестал гудеть и горделиво не появился Бен.
— Совсем не колется! — закричал он, будто это был единственный признак хорошей стрижки.
Только пострижен он был действительно хорошо. Впервые со времени прибытия сюда я смотрел на Бена и думал, что выглядит он ничуть не хуже, чем любой другой в мире брат.
— Бен, — сказал я, — у тебя такой приличный вид.
Потом, минуя Бена, я устремил взгляд в кухню, на Анат. Наши взгляды встретились. И не пожелали расставаться. В них было все. И флирт. И общение. И обещание. И исцеление.
И я подумал: «Она не ушла. Не убежала, испуганно крича, в ночь».
Я подумал: «Это чудо какое-то, черт побери».
10 ноября 2001 года
Анат позвонила мне в два часа ночи. Звонок вырвал меня изо сна. От него стыла кровь. Я только и мог подумать что о какой-то беде в пекарне. Потом еще раз глянул на часы и понял, что так рано она еще и до пекарни не добралась. Что-то случилось дома?
Я схватил телефон.
— Что случилось? У тебя все в порядке?
