Наклз улыбнулся ей. Дэмонра, заметив его, изобразила в ответ некое подобие улыбки. Судя по кривизне и степени вымученности, ничего хорошего нордэна от этого дня не ждала.
«Сейчас начнется».
Председательствующий — незнакомый магу мужчина средних лет с внешностью типичного банкира — неожиданно бодрым голосом отрапортовал, что разбирательству подлежит дело под таким-то номером, по обвинению в том-то и том-то, предусмотренным такой-то статьей.
Наклз порадовался, что хоть в одном Эйрани сказала правду: Дэмонру действительно обвиняли в расправе над гражданским населением на территории Рэды. Для высшей меры этого, конечно, не хватало, но при должном старании обвинения могло всплыть что-нибудь еще.
Нордэна выслушала, в чем ее обвиняют, с каменным лицом. Наклз готов был поклясться, что никогда не видел у живых людей такой мертвенной бледности.
Председательствующий, бодро сыпля бисером, объявлял участникам и зрителям регламент судебного заседания. Манерой речи он здорово напоминал канцлера Рэссэ. Самого старого интригана, конечно, в зале не оказалось. Канцлер никогда не пачкал руки там, где грязную работу за него могли сделать другие.
Из полезного для себя Наклз уяснил только то, что оскорбления господ судей стоят не так уж и дорого, и, если сильно не изощряться, они по карману даже студентом с задних рядов.
Дальше председательствующий сообщил, что стороны защиты и обвинения имеют равные процессуальные права. Дэмонра оглядела ряды и перевела взгляд на окна, из которых лился ровный солнечный свет. Нордэна довольно прищурилась. Казалось, речь судейского ее совершенно не занимала.
Как только огласили состав участников процесса, Наклз понял ее спокойствие. Дэмонре, как выходцу с Дэм-Вельды, полагался адвокат от Архипелага. Разумеется, от него она отказалась. Обвинение представлял мужчина с чисто нордэнским именем Хакан Вайартер, высокий красавец с промороженными до самого дна светлыми глазами и неожиданной для северянина фиолетовой лентой, приколотой к безукоризненному сюртуку. Это был не пуделек с огромным бантом, а кто-то не в пример более опасный и зубастый.
При Эдельстерне, конечно, ни один адвокатишка не позволил бы себе такой детали костюма. Увы, Эдельберт заигрывал и с демократами. Наклз, впрочем, считал союз дурака, потаскухи и либерала одобренным самой природой и, как следствие, не безобразным. Но смотреть на такое все равно оказалось неприятно, как на плесень на только что надкушенном хлебе.
