Комната, наполненная всю ночь напролет мерцающим светом, сводила его с ума. Вешать занавески было бессмысленно, он все равно не собирался тут жить. А где он собирался жить? На что надеялся? Он думал об этом, порой лихорадочно и сумбурно, порой вяло и безвольно. И ждал, ждал, что решение придет, что все само собой как-то разрешится, потому что не может так продолжаться вечно. Что-то обязательно должно было произойти. И он выходил на улицу и бродил по этому пустому и волшебному городу. Одинокие пешеходы шарахались друг от друга, быстрые и порывистые, как тени. Одинокие машины разрывали пространство. Деревья, лишенные теней, и дома без огней, и свет без источника света — все это было как в дурмане, как под наркозом, как в невесомости.
Однажды ему повстречалась странная процессия. Эти люди были в черном, на голове у них были черные тюрбаны, из которых торчали вверх большие белые перья. Он пошел следом и шел довольно долго, но люди не растворялись и не исчезали. Потом один из этих пернатых отделился, приблизился к Егорову и на ломаном русском языке предложил ему купить колготки. Что такое колготки, Егоров не знал, но слово было явно неприличным, и он поспешил удалиться.
С тех пор он стал принимать снотворное.
В эти мрачные дни ему однажды повезло. Этот скромный подарок судьбы для Егорова был весьма неожиданным и очень ценным. Дело в том, что главной проблемой его жизни стала его комната, в которой жить было нельзя. Грязь и мрак запустения, а главное — прошлое, которое затаилось тут под слоем пыли, делали комнату совершенно непригодной для жизни. Проблема долго оставалась неразрешимой, потому что сам он не в силах был с ней справиться, и больше всего боялся проникновения в комнату чужих и посторонних людей, боялся их праздного любопытства и удивленной брезгливости. Но рано или поздно это должно было произойти. Он и сам понимал это, и соседи уже не раз напоминали. Намекали исподволь, невзначай, что неплохо бы ему вымыть полы в своей комнате и окна тоже не мешает. Косвенно они даже наседали на него с этим вопросом, жаловались одной болтливой старухе, соседке по лестничной площадке, что из его комнаты несет смрадом, как из могилы. Старуха тут же донесла это Егорову. Он сдался и однажды вечером, заваривая на кухне кофе, обратился к своим любезным соседям за помощью или советом насчет какой-нибудь женщины-поломойки. Соседи оживленно захлопотали.
И вот он стоял у окна и ждал людей, которых вызвали его дотошные соседи. За окном был просторный красивый двор с фонтаном посредине. За противоположным корпусом строили новую гостиницу для иностранцев, и оттуда доносился приглушенный рев и скрежет строительной техники.
