– Это последнее предупреждение, у нас тут, конечно, проблемы с кадрами, но вас брали не для того, чтобы я лично утки пациентам носил, – не успокаивался мужчина.
– Простите. – Лиля почти шептала, когда Леонид вышел из-за угла и ускорил шаг, доставая на ходу удостоверение и предъявляя его главному врачу.
– Вечер добрый, мне необходимо поговорить с вашей сотрудницей.
Заведующий отделением, некрасиво стареющий мужчина, прервался на высокой ноте, осекся и с недовольством посмотрел на человека, лишившего его удовольствия от хорошей взбучки. Презрительно скривился, но с правоохранительными органами решил не связываться.
– Что случилось? – на всякий случай поинтересовался он, кидая острый взгляд на отвернувшуюся и закусившую губу Лилю.
– Ничего нового, у меня есть вопросы по девочке, – Леонид неопределенно махнул головой в сторону палаты, – Лилия Витальевна – свидетельница по делу.
– Пускай свидетельница вначале утки вынесет, а потом дает показания сколько угодно. – Выплюнув финальную порцию яда, мужчина удалился, а Леонид уставился на покрасневшую и готовую провалиться сквозь землю Лилю.
– Утки, значит? – немного помолчав, поинтересовался он.
– Я медик и помогаю людям как могу, – огрызнулась та и сделала попытку пройти, но Леонид поймал ее за руку, – вы же слышали, что сказал врач. Еще не хватало, чтобы меня из-за вас уволили!
Лиля попыталась стряхнуть руку Леонида, но это равнялось попытке мухи сдвинуть гору.
– Вы врач, если мне не изменяет память, а не санитарка. – Он притянул ее к себе и сделал попытку заглянуть в глаза, но Лиля упорно отводила взгляд.
– Что происходит? – Леня снова легонько ее встряхнул, и Лиле показалось, что сейчас у нее отвалится голова. Страх за жизнь дочери, утреннее унижение, через которое ей пришлось пройти на глазах у сыновей, жизнь в неустроенном доме, где туалет находился во дворе, усталость от длительных поездок в холодной маршрутке – все это привело к тому, что она не выдержала и разрыдалась.
Обезоруженный такой реакцией, Леонид не придумал ничего другого, кроме как притянуть Лилю к себе и погладить по голове. Подивился, какой крошечной и хрупкой она была, одно его неловкое движение – и он мог запросто свернуть ей шею.
– Ну-ну, Лиля, ну не надо, вы же сильная.
Он почувствовал, как она кивнула, но плакать не перестала. Так они и простояли несколько минут, пока Лиля не затихла, согретая теплом мощного тела. Вытерев слезы, она сделала шаг назад и сообщила, отводя глаза:
