Кирилл не поднял головы и не заметил, как Маша подошла к нему и присела, чтобы оказаться с ним на одном уровне. Он взглянул на нее только тогда, когда она взяла его за руку. Поднял усталый взгляд, готовый снова отбрить любовницу, но та его предупредила:
– Кирюшенька, – словно кошка, пришедшая ночью в спальню хозяина и ступающая плавно, чтобы не разбудить его, начала она, – послушай меня внимательно. Я ждала слишком долго. За эти десять лет я упустила массу возможностей устроить жизнь. Из-за тебя. Поэтому сейчас ты должен подумать не только о карьере, но и обо мне. Ты никуда не уйдешь. Ты просто сделаешь вид, что вернулся к жене, а на самом деле жить ты продолжишь со мной.
– И как же я это сделаю? – усмехнулся Кирилл, все еще не осознавая, что мяч перешел на другую половину поля.
– А вот это меня уже не волнует, – пожала плечами Маша, вставая и снова отходя к окну. Внезапно стало легко, словно наконец-то ей удалось отбросить шелуху эмоций и не чувствовать боли от каждого слова.
– А если я прямо сейчас встану и уйду? – еще шире улыбнулся Кирилл, снова чувствуя себя всемогущим. Таким, каким был еще буквально месяц тому назад.
– Тогда я наберу номер следователя, Леонида Павлова, так, кажется, его зовут? И поговорю с ним по душам. – Маша не смогла отказать себе в удовольствии обернуться и посмотреть, как с лица Кирилла медленно сползает улыбка победителя.
* * *
Он пришел в больницу ночью. Все равно ему было нечем заняться. Спать он не мог, пить себе запретил, при мысли о кулинарии или музыке опускались руки – для них нужно вдохновение и настроение.
Сидеть в четырех стенах, где каждая деталь напоминала о том, что он имел и что уже не вернешь назад, было невыносимо. Он пробовал бродить по ночам, но долго не выдержал – слишком холодно и сыро. Пробовал читать или смотреть кино, но буквы бестолково разбегались и скакали перед глазами, а фильмы, словно скорый поезд, стремительно проносились сквозь сознание, не в силах задержаться там даже на несколько минут.
Поэтому он просто прыгнул в машину и поехал в больницу. Воспользуется служебным положением и побудет немного рядом с дочкой, расскажет ей все новости, согреет руки.
– Я не намерен мириться с опозданиями. – Скрипучий мужской голос распекал нерадивую сотрудницу.
В этом отделении он мог себе позволить громко звучать даже в ночное время. Все равно большая часть пациентов оставались глухи к тому, что происходило во внешнем мире.
– Извините, это больше не повторится, маршрутка сломалась, а больше в это время ничего не ходит, – залопотал в ответ женский голос, который Леонид моментально узнал. Да быть этого не может!
