Приговор народа | страница 22



— Троцкий торопил нас, — говорит Радек. — Он требовал скорее свергнуть советскую власть, потому что с каждым днем растет любовь к Сталину, крепнет СССР…

Потом Пятаков хладнокровно рассказывает, как они стягивали свою шайку к центру, чтобы нанести нам предательский удар, вонзить нож в спину.

Изверг Пятаков, потерявший человеческий облик, спокойно говорит, как Троцкий присылал ему письма и как в беседе с ним в Осло он требовал спешить с убийствами, с террористическими актами против руководителей партии и правительства, против самого родного, самого дорогого для нас человека, — солнца и счастья нашего; против Сталина, против его ближайших помощников. Троцкий велел своей банде спешить, скорее проливать кровь, так как растет новое молодое поколение, которое всей душой поддерживает советскую власть, свою могучую родину, и если дело затянут, троцкисты будут раздавлены.

— Торопитесь! — кричал Иудушка-Троцкий. Он знал, что готовится война и вся его надежда на фашистов. Только через них, при их победе и при нашем поражении, при гибели миллионов рабочих и крестьян может он притри к власти. И он, конечно, недоволен, что мало убийств, мало диверсий. У него уже готов договор с немецкими фашистами и с японцами, он уже с ними выработал условия, чтобы получить власть из их рук. Он уже сторговался уступить Украину германским фашистам, а Приморье и Приамурье — японским генералам… Он со своей шайкой должен был подготовить поражение нашей родины в войне…

— Взрыв и поджог Кемеровского комбината по заданию Пятакова мы должны были совершить в первый день войны, — говорит подсудимый Норкин.

А Пятаков дополняет:

— Да, это задание было дано Норкину в полном соответствии с директивой Троцкого, который возмущался тем, что я и Радек проявляем, по его мнению, недостаточную решительность во вредительстве.

Троцкисты, мечтая притри к власти на штыках немецких и японских фашистов, понимают, какое значение имеет наш железнодорожный транспорт, наше транспортное машиностроение. Поэтому Пятаков дает задание своей шайке вредить в строительстве Уралвагонстроя, того завода, который должен дать транспорту столько же вагонов, сколько дают сейчас все вагоностроительные заводы СССР. В течение пяти лет агент-вредитель, начальник этого строительства Марьясин, делает все, чтобы завод не был готов. Сперва задерживает строительство одного цеха, потом другого, а главный цех — сборочный — так и не был построен Марьясиным. Но потом, когда цех уже был готов, началось вредительство в эксплоатации завода. Заводились склоки, чтобы только сорвать выпуск вагонов.