– А они злые? – спросил отец.
Джонатан закрыл глаза и сосчитал до пяти. Разве его собаки были похожи на злых? Они казались ему счастливыми, дружелюбными и невинными созданиями.
– Они похожи на злых, пап? – медленно выдохнув, спросил он.
– Вроде бы нет, – ответил отец, – но мне рассказывали о человеке из нашего города. Как-то, когда его несколько дней не было видно, соседи вскрыли дверь в его доме и нашли того мертвым на полу, наполовину съеденным его пуделем.
– Его убил пудель?
И почему у его родителей наготове всегда была какая-то ужасная и невероятная история?
– Кто же знает, – ответил отец. – Полиция может только предполагать.
Джонатан не стал ничего отвечать. Отцовские истории практически всегда сводились к каким-то безумным и нереальным предположениям.
Они гуляли молча, и ровно в тот момент, когда, казалось бы, прошло достаточно времени, чтобы считать вопрос исчерпанным, отец произнес:
– У меня в жизни, Джонатан, бывали ситуации, которые заставляли меня делать огромный шаг назад. Когда доживешь до моих лет, поймешь, о чем я говорю.
Отцу было пятьдесят два, он работал налоговым консультантом. Джонатан не знал, воспринимать это как предсвадебный совет или речь все еще шла про пуделя.
Отец чуть-чуть прибавил шагу, и вскоре дистанция между ними увеличилась настолько, что, для того чтобы говорить, пришлось бы повышать голос. Тут завибрировал телефон – пришло сообщение от Джули.
«Подумала, что нехорошо пропускать день рождения твоего папы. Села на поезд до Довер-Плейнс. Буду в 5.20. Увидимся? Ц, Дж.»
Джонатану стало и хорошо и плохо одновременно. Ее сообщение, в котором чувствовалась тень сомнения, очень его тронуло. Увидимся?
– Пап, Джули все-таки приедет на твой день рождения.
На лице отца отразилась паника.
– Тогда пойдем скорее домой, чтобы мать успела заказать дополнительную провизию. Она изначально рассчитывала только на троих.
– Дополнительную провизию? – можно подумать, речь шла не о Джули, а о прожорливом брюхе.
– Да нет, пап, это лишнее. Джули мало ест. Да и я сам могу что-то купить, когда поеду ее встречать.
– Не одно, так другое, – мрачно покачал головой отец.
Джули вышла из вагона с большим букетом цветов для матери Джонатана. У него захватило дух, когда он увидел ее, выходящую из поезда в толпе людей с сумкой с вещами, – серьезную, сияющую и (пока она не увидела его) немного тревожную. Джонатан схватил ее в охапку и поцеловал. Никогда он еще не был так рад ее видеть.
