— Вы действительно комиссар полиции? — спросила синьора Соларис, располагаясь в кресле напротив Сартори. Мини-юбка из голубого материала приподнялась, открывая для обозрения худые, почти подростковые ноги. Ее акцент никак не раскрывал славянское происхождение.
Комиссар улыбнулся, затем представил бригадира, которому женщина слегка кивнула.
— Прошу извинить за беспокойство, синьора, — начал Сартори. — По правде говоря, я бы предпочел поговорить с вашим мужем. Но раз я уже здесь.
— Мой муж на работе. Знаете, он.
— Да, знаю. У меня назначено встретиться с ним днем. Но и вы можете быть полезны, в какой-то мере.
Синьора Соларис не проявила беспокойства.
— Пожалуйста, комиссар.
— Я вижу, вы очень хорошо говорите по-итальянски.
Женщина издала звонкий смешок, потом возразила:
— Но не настолько хорошо, чтобы принять меня за итальянку.
— Ну, если честно, я знал, что командор женат на иностранке! А так действительно бы поверил, что вы итальянка.
Голубизна ее глаз вдруг потеряла свою чистоту. Легкая тень, как опасение, помутила взгляд. Руки соединились, пальцы принялись комкать край платья.
— Вы хотели поговорить со мной, комиссар. — решилась, наконец, женщина.
— Да. Я расследую исчезновение девушки, которая занималась стриптизом в «Гранкио Адзурро», некой Катерины Машинелли. Вам она, очевидно, известна как Катя.
Женщина внимательно слушала его.
— О, Катя!.. — воскликнула она. — Конечно, знаю. И мой муж ее знает. А что, Катя исчезла?
— Газеты много писали об этом, — заметил комиссар.
Синьора Соларис покраснела.
— Я редко читаю газеты, — проговорила она с некоторым усилием и опустила глаза, не заметив взгляда, которым бригадир обменялся с начальником.
— Разве ваш муж не говорил вам? — настаивал Сартори.
— Нет. Я редко вижу мужа, а когда мы вместе, то говорим о вещах более личных. Но не понимаю, чем могу быть полезна вам в этом деле?
— Расскажите о Кате, — мягко подталкивал ее к разговору комиссар. — И как мне кажется, вы знали ее под настоящим именем. Или я ошибаюсь?
Снова ярко вспыхнуло красивое точеное лицо Пирошки.
— О да!.. Я знала Катерину еще до того, как она стала танцовщицей. Она служила нянькой в нашем доме. Милая девушка со всех точек зрения.
Видите ли, комиссар… Катерина и сейчас была бы с нами, если бы не ее тщеславие. Работа няни — это ей как трамплин для прыжка. Я хочу сказать, Катерина приняла наше предложение, чтобы уйти из-под контроля матери. Так она мне не раз говорила в минуты откровения. Мы все хотели ей хорошего, и она начала хотеть хорошего. Правда, отвечала нам признательностью. Мы считали ее членом семьи. Она стала подругой Марины, дочки моего мужа. Марина и Катерина почти одних лет. очень похожи, только Катерина брюнетка, а Марина — блондинка. — Женщина нервно закурила сигарету, дерзко положила ногу на ногу, быстро выдохнула клуб дыма. — То, что Катерина решила заняться стриптизом, было чистой случайностью, и в этом надо упрекать не девушку, а владельца «Гранкио Адзурро».
