— Будто сердце бьется, — изумленно выдохнул Энзо.
Гектор продолжал смотреть в сторону, но потянулся к рукоятке меча. Он сжал ее, готовый выхватить меч из ножен в любой момент.
Мне стало неловко.
— Так что же вы хотели сказать, доктор Энзо?
Он отдернул руку, будто ужаленный.
— Ваше величество, мне кажется, хотя я и не могу с уверенностью утверждать, но похоже… — Он сделал глубокий вдох. — Я хочу сказать, что вы выздоравливаете слишком быстро.
Я нахмурилась. Хотя я получила прекрасное королевское образование, я мало что знала о врачебном искусстве. Оставалось верить ему на слово.
— И вы думаете, это как-то связано с амулетом?
— Я не могу иначе объяснить то, что у вас нет никаких следов заражения, что вы можете стоять после того, как ваша брюшная стенка была разрезана, и что после вашего необдуманного выхода мне придется просто заменить два шва.
Я решила, что подумаю об этом позднее, когда ночная темнота создаст для меня иллюзию уединения. Я сжала зубы от боли, когда он накладывал швы. Потом Химена проводила его и накрыла меня как раз вовремя, так как явился генерал Луз-Мануэль.
— Ваше величество. — Он низко поклонился, но поднялся прежде, чем я позволила ему.
Я глубоко дышала, уговаривая себя расслабиться. Генерал был так тощ и сутул, волосы его поредели на макушке, и я в очередной раз поразилась, что этот невзрачный человечек командует всей моей армией.
— Генерал, — сказала я холодно. — Меня удивила казнь человека, которого я считала преданным мне союзником. — «Удивила» — это мягко сказано, но я не хотела выказывать чрезмерную ярость, пока не услышу, что он скажет.
— Действительно, ваше величество, это было неприятно и удивительно для всех нас.
Я впилась в него взглядом. Он что, нарочно делает вид, что не понимает? Осторожнее, Элиза. Он умнее, чем кажется.
— Простите, что я неясно выразилась, генерал. Я имела в виду не столько общее недовольство, сколько то, что меня возмутило ваше решение казнить этого человека.
Он и глазом не моргнул.
— Вам через многое пришлось пройти, ваше величество. Сначала анимаг, а теперь это. Все это чудовищно. Но уверяю вас, данный вопрос был тщательным образом изучен.
— Не самым тщательным.
— Моя королева, мы изучили каждый…
— Вы не удосужились расспросить единственного свидетеля преступления.
Он очень мило изобразил смущение.
— Вы ведь понимаете, что я сама присутствовала при покушении? — выпалила я.
Химена взглянула на меня с тревогой. Иронизировать подобным образом было не лучшей идеей, особенно в присутствии стражников, которые, несомненно, ловили каждое слово, несмотря на их озабоченно отстраненные лица.
