Остальные после его слов начали улыбаться — мы пытались хоть как-то разрядить обстановку, пытались шутить о том, что страшит.
— Что ж, это доказывает — они недооценивают людей.
— Ещё как недооценивают!
Я посмотрела на Четвёртую. Она ответила понимающей ухмылкой — впервые за время нашей операции.
Через два часа мы остановили машину и проверили её на наличие следящих устройств. Благо на «Станции 5» много учёных, и даже в подполье уровень нашей техники медленно, но развивается.
Восьмой отследил сигналы локаторов, специально выброшенных час назад на дорогу. Мы это сделали, только выбравшись из города, чтобы в случае погони, если по нашему следу пустят машины, сигнал предупредил нас об этом. Очевидно, в этот раз за нами никто не гнался.
— Проверьте связь, — сказала я, захлёбываясь жадными глотками воды из полупрозрачной банки. — Если всё хорошо — нужно предупредить Главу.
— Хорошая мысль, — осклабился Шестой.
Я успела полюбоваться блеском золотых коронок на его зубах. Странно даже, этот человек в быту очень непритязателен, можно сказать, аскетичен, и неизвестно отчего носит золотые коронки.
Я вколола ящерру ещё одну порцию парализатора — процедура лишняя, он и без этого не очухается в ближайшие 15–20 часов. Но мне очень хотелось спать, а беспокойство о том, что он может прийти в себя, не очень способствует расслаблению.
Его кожа упругая и ухоженная. Но очень твёрдая — обычная иголка не проткнёт. Никаких шрамов— на ящеррах всё заживает лучше, чем на собаках.
Красивый.
Я с грохотом захлопнула багажник, раздражённая ходом собственных мыслей.
Когда мы позвонили на «Станцию 5», нас автоматически перебросило на связь с Главой. Тот внимательно выслушал, а потом наступила пауза. Секунды тишины я считала в уме, чтобы не сойти с ума.
Если бы Глава решил, что я поступила неправильно, у него было бы несколько вариантов. Первый: вынудить убить пленника, а это значит, что свою часть работы мы с Четвёртой не выполнили. Второй: приказать убить меня, после чего Восьмой выхватывает пистолет и пытается меня застрелить, а Четвёртая блокирует мою защиту. Неизвестно, смогу ли я выстоять против троих. Скорее всего, ограниченное пространство машины сослужит мне верную службу, и им придётся нападать по очереди. Это даст мне шанс спастись.
Но Глава поступил иначе. После минуты молчания он выдал:
— Везите его на станцию…
Мы привыкли постоянно быть на связи с Главой, знали характер этого человека и умели распознавать его мысли с полуслова. Поэтому одна фраза сказала о его настроении более чем достаточно — он рад нашему улову.
