— Всё хорошо, всё хорошо.
Она погладила его по напряжённой спине. Амэ продолжал смотреть в землю и ёжиться. Видимо, от стыда за то, что его стошнило.
Вскоре появилась бодрая Юки, гордо держа над головой пойманную птицу.
— Мама, смотри, смотри! Баклан! Вон там есть болото, где…
— Ш-ш-ш.
Хана приставила палец к губам, прося дочь помолчать, а затем вновь погладила Амэ по спине. По грязным от рвоты щекам Амэ покатились крупные слёзы. В его глазах светилось упрямство.
— Мама.
— М-м-м?
— Почему волки всегда злодеи?
— Злодеи? В книгах?
— Их ненавидят и в конце убивают. Раз так, то я… не хочу быть волком.
На мгновение Хана обомлела.
— Ты прав.
— …
— Но я люблю волков. Пусть их ненавидит хоть весь мир, я всегда буду им другом.
— ?..
Амэ изумлённо поднял голову и посмотрел на мать.
На обратном пути Хана несла сына на себе. Тот устроился поудобнее и быстро заснул. У Ханы сердце сжималось при мысли о том, что душу маленького волчонка терзают сомнения о смысле собственной жизни. Даже когда они вернулись домой, Хана не отпускала Амэ. Тот спал на её коленях, а она гладила его волосы. Летнее солнце клонилось к закату. С поля донёсся встревоженный голос Юки:
— Мама! Мама!
Хана пошла к ней посмотреть, что случилось.
— А? Что такое?
Юки развернулась и взглянула на ростки помидоров.
— Опять завяли.
— Не может быть! — Хана изумлённо присела перед помидорами.
Листья частично пожелтели и начали скручиваться. Нижние вовсе пожухли.
— Заболели… Неужели они все…
Такие же симптомы нашлись и у остальных растений. Они явно были чем-то больны, но чем именно, так просто не разобраться. Впрочем, даже на её неопытный взгляд было видно, что урожай уже не спасти.
Хана едва не упала в обморок: помидоры почти начали зреть. Неужели они погибнут совсем, не дав урожая? Она была уверена, что сделала для растений всё возможное. И где теперь её труды?
— Мама… — услышала она голос и опомнилась. — Что мы теперь будем делать?
Похоже, интуиция подсказала Юки — дело серьёзное. Её слова упали Хане на сердце ещё одним камнем. Она замолчала, не в силах быстро ответить на вопрос. Впрочем, уже через пару секунд Хана встряхнула головой, словно выбрасывая оттуда тревогу, и выдавила из себя улыбку:
— Маме надо больше учиться.
Она протянула руку и коснулась щеки Юки. Хана удивительным образом успокаивалась, проводя большим пальцем по гладкой коже лица дочери.
— Ты ведь поможешь мне?
— Ладно.
Пусть девочка и напряглась, но всё же кивнула. На душе Ханы сразу стало легче.
