Билет N6
1. Общие итоги семестра
2. Что сказала Марыся Миколаевна через год после нашей свадьбы
3. Три причины грусти
Адам Василевич велел прочесть билет вслух. Выслушав, кивнул и напомнил Лявону ещё одно правило: билет можно заменить, но при этом оценка понизится на два балла. Лявон разочаровал Адама Василевича, не выразив желания ни отвечать без подготовки, ни тянуть повторно. Хотя он знал точный ответ только на второй вопрос, опыт предыдущих экзаменов подсказывал ему, что новый билет может быть ещё более неудачным. Вопросы не пугали его, и это было уже хорошо. Третий вопрос даже понравился ему. Взяв у Адама Василевича чистый листок и авторучку, он поднялся на несколько ступеней и присел на край парты, глядя в билет. Адам Василевич встал и прошёлся по подиуму.
— Пусть вас не удивляет, что я включил в билеты вопрос о словах моей супруги, Марыси Миколаевны, произнесённых на годовщину нашей свадьбы. Понимание высказанной ею мысли очень важно для любого образованного человека. Я твёрдо помню, что рассказывал об этой мысли в моих лекциях, и если вы слушали внимательно, то не могли не запомнить её, — он с усмешечкой посмотрел на Лявона.
«Любовь — это высшая цель каждого человека», — Лявон прекрасно знал эту бессмысленную фразу супруги Адама Василевича, тот останавливался на ней раз двадцать. Адам Василевич любил отвлечься от темы лекции и рассказать о своей жизни и о своей жене. Слушать его Лявону нравилось, жизненные перипетии Адама Василевича не отличались бурностью, но были занятны, как и любая тема в его изложении. Он был хороший рассказчик, эмоциональный и увлекающий, умело погружающийся в детали и нюансы, но не погрязающий в них. Например, он очень живо и ярко описывал свой семейный быт: волнующую покупку первого автомобиля, анекдотические отношения с тёщей, перебранку с соседями, традиционное квашение капусты, походы в обувной магазин, тяжбу с нерадивыми кровельщиками, из-за которых у него текло с потолка и множество других незамысловатых, но весёлых происшествий.
Развеявшись рассказом, Адам Василевич насколько возможно серьёзнел и произносил в очередной раз сакральное изречение супруги, после которого делал многозначительную паузу. Предполагалось, что Лявон, как любой образованный человек, всё понимает, и объяснения излишни. Однако Лявон не понимал, и после ряда попыток отчаявшись проникнуть в суть этих слов, просто забавлялся контрастом между серьёзностью фразы и насмешливой манерой лектора, которой он не изменял даже теперь. Получалось, что Адам Василевич подшучивает над словами супруги, сам того не замечая.
