Неужели ты думаешь, что Великая Мораль может противоречить замыслу Природы… Не может. Ваша мораль — это ужимки прикормленных клоунов. Не может, оттого что и сама мораль вытекает из искажённых представлений о человеческой сущности. Видишь — занавешенное коричневыми шторами окно на третьем этаже… Там проживают выдрессированные моралью животные. Потомки мучеников, ищущие добровольных мучений. Энергетические консервы. Неужели ты можешь подумать, что я пишу для них. Я пишу для их скорейшей и масштабной гибели! И когда вы начнёте агонизировать, я сочиню вам подорожную, для предъявления её гробовщикам, потому что никто более не сможет её прочесть. Там нет читающих. И если там вообще кто-то есть, то он — ваш самый главный мучитель. Мракобес в позолоченных лампасах. Корпоративный Господь! Особо опасный юморист. Передавайте ему привет своими беззубыми ртами. Он любит вас таких.
А ты… Ты никогда не станешь вдовой, потому что у поэтов не бывает жён. А есть лишь бешеные чертовки, помогающие им как можно мучительнее сдохнуть, исчезнуть из этого поганенького царства тупых молений и полезных вещей. И если ты не понятая Смерти, присутствующая при опознании моего трупа, то ты сама мертва, моя любовь…»
— Чьё это?
— Какая разница…
Выскользнувший из пальцев окурок, кувыркаясь полетел вниз, ударился о ступени дворницкой, рассыпался на искры, скатился на самый край бордюра и замер там. Но уже через мгновение подхватил его резкий порыв речного ветра, швырнул на асфальт, смешал с другими окурками, с обгоревшими спичками, с прошлогодней хрустящей листвой, с пылью… И погнал всё это вместе, закручивая крохотными тайфунчиками и расстилая над землёй — погнал через детскую площадку, под ковром, наброшенным на качели… погнал за бетонную будку ЖЭКа, за угол дома, под колёса тяжёлых авто… погнал куда-то, где терялся уже человеческий взор, где метались одни лишь фантазии, смешанные с пылью и с пеплом… погнал из ниоткуда в никуда, по Каширскому шоссе, через Домодедово, на юг… на юг… туда, где южнорусский говор, где борщ и бессмертие, где мягкие воды Тавриды расползаются на раскалённых бетонных молах… туда, где расцветает ядовитый болиголов, где истины легки, а боги веселы… туда, где всё когда-нибудь завершится… туда… туда… туда…
