Прежде чем контур эктофона исчез, Питер снова заговорил:
– Премьер-министр, я бы хотел переговорить с вами наедине.
Искры души Уэста съежились в твердый, непроницаемый комок, но голос прозвучал удивленно:
– О чем это, мистер Блум?
– Это касается нашего давнишнего разговора. Мне кажется, он может пролить свет на ситуацию в Испании.
– Понятно. И где же состоялся тот разговор?
– На Пэлас-террас-гарденс, сэр.
Премьер-министр хмыкнул.
– Что ж, я пригласил вас сюда, чтобы узнать вашу точку зрения. Будет вполне справедливо, если я уделю вам еще одну минуту. Остальные могут идти. Вы нужны Англии, как и Испании.
* * *
В 1921 году, через три месяца после смерти мистера Блума, однажды поздно вечером мистер Уэст появился в доме на Пэлас-террас-гарденс.
Питер спрятался на верхней площадке лестницы и смотрел, как он входит. Их экономка Нэнни Шмидт взяла у мистера Уэста пальто и шляпу. Рядом с дородной Нэнни Уэст выглядел крохотным и круглым, как Шалтай-Болтай. Даже в тусклом освещении его глаза отливали серебристым блеском. Миссис Блум поздоровалась с ним и провела в гостиную.
Питер на цыпочках последовал в главный салон. Мебель в комнате была покрыта белыми покрывалами и напоминала снежный пейзаж. Питер залез под накрытый бильярдный стол и притаился там. Пропахшая затхлостью ткань слегка приглушала звуки, но он все же слышал разговор в соседней комнате.
– Моя милая Горгона. Мне так жаль, – сказал мистер Уэст.
– Пожалуйста, не называй меня так, – тоненьким голоском ответила мать.
– Тысяча извинений. И еще за то, что не пришел на похороны. Ты же знаешь, как сейчас обстоят дела. Но мне хотелось прийти и выразить соболезнования.
– Ничего страшного, Гэ-Бэ, правда.
– Надеюсь, он взял Билет.
– Ты прекрасно знаешь, что это невозможно.
– Наверное. И все же.
– Гэ-Бэ, под конец я все-таки его полюбила. Он старался изо всех сил. Пытался помочь, но этого было мало. Он пытался стать тобой. – Она всхлипнула. – Можно сказать, это мы с тобой его убили.
– Не говори так. Он был хорошим человеком, но сам выбрал такую судьбу. И за это я его уважаю. Как же иначе.
– Да, я тоже, еще как. Я решила баллотироваться по его округу.
– Понятно. Мне казалось, что в его эссе есть что-то знакомое. Это же была ты, с самого начала? Что ж, я не мог бы пожелать более достойного оппонента.
– Я знаю, ты бы предпочел послать его в Страну вечного лета. Но так его жизнь кое-что значит. Он не исчезнет, пока мы будем его помнить. Пока помнит Питер.
