И кульминация игры началась, когда сияющий от восторга Головкин, удовлетворив свою физическую похоть, застегнулся и протянул длинную руку к веревке между скобой и кронштейном. Потянул на себя...
Лицо удушаемого мальчика было в нескольких сантиметрах от его лица. Когда ноги жертвы оторвались от земли, маньяк мог буквально вплотную наблюдать чужую смерть. Позже, несмотря на и без того сильные эмоции, с этим связанные, он даже пожалеет, что все так быстро кончилось. Но он еще будет делать все, что угодно его больному воображению, над мертвым телом.
Кто самый свирепый из хищников животного мира, сохранившихся в Подмосковье? Наверное, волк. Может быть, какой-нибудь волк и наблюдал издали той сентябрьской ночью за во сто крат более свирепым двуногим. Как он остановился на своей машине у окраины Звенигородского лесничества, как поволок мешок в глубину леса, как рыл яму саперной лопаткой, как потом с яростью отрезал руки, нош, голову, бил ножом в лицо мертвеца с целью вскрыть череп. Волку этого было не понять. Волк в ужасе убежал подальше.
Когда почти через год были найдены останки Сережи Т., следствие по делу Удава-Фишера почт сразу предположило, что это дело рук того же маньяка, который в 1986 году убил детей под Катуаром и у пионерского лагеря «Звездный». И второй раз местом преступления стал Одинцовский район Московской области.
То, что расчленение трупа было сделано довольно профессионально, позволило выдвинуть версию, что убийца знаком с анатомией. Начались проверки работников мясокомбинатов, работников медицинских и ветеринарных учреждений.
Тогда, летом 1990 года, впервые в поле зрения следствия попал Московский конный завод N° 1. Но среди его работников мужчины, разбирающегося в анатомии, не интересующегося женщинами, но зато умеющего находить контакт с мальчишками, как будто бы не было. Директор мог думать о своем зоотехнике первой категории, награжденном серебряной медалью ВДНХ СССР, С. А. Головкине только как о передовике производства.
Ну еще бы. Остальные селекционеры, занимаясь искусственным оплодотворением, обслуживали за смену две-три кобылы, а Головкин — семь-восемь. Да при этом еще и пел от чувств, подолгу
не вынимая руки в длинной резиновой перчатке из влагалища животного. Люди улыбались, глядя на это, крутили пальцами у виска, в шутку называли коллегу «сексуальным маньяком». Когда надо было снимать шкуру с павшей лошади, никого не допросишься. Неохота пачкаться. А Головкин — всегда пожалуйста. «Садюга», — шутили коллеги.
