— Воистину хорош этот дом, о Энгус, и не видел я прежде ничего подобного, кроме Круйтин на Куан и Эмайн Аблах. Славно стоит он на берегу Бойн у границ пяти королевств. Случись мне, о Энгус, быть на твоем месте, то сам заполучил бы я этот дом и заставил Элкмара покинуть его. Друг твой научит тебя заговору и чарам, чтобы исполнить это.
Так сказал он и спел песнь, которую мы не станем упоминать.
После той песни снова повел Мананнан разговор и сказал так: — Знаешь ли ты, о Энгус, что из всех вас, Племен Богини Дану, я верховный король над всеми королями, предок всех ваших воинов, советник всех ваших отрядов и вождь всех ваших героев? Так что хоть и приходится тебе Элкмар приемным отцом, я воистину отец твой в мужестве, доблести и магии. Я приемный сын Дагда[159], твоего отца, и всякий его потомок, живущий и довольстве, обязан этим и мне.
— По душе мне твои слова, — сказал Энгус, — но почему припомннл ты эту дружбу?
— И это узнаешь ты, — отвечал Мананнан, — но прежде поклонись своим пурпурным щитом, своим мечом и досточтимыми богами, что на сей раз поступишь по моему совету.
И тогда, хоть и против воли, дал свое слово Энгус, ибо словно отец был ему Мананнан.
— Знаешь ли ты, о Энгус, — сказал тогда Мананнан, — что не по праву владеет Элкмар этим жилищем и крепостью и что не навечно останется ему Брут? Когда приготовят для нас покой для питья, иди же к Элкмару и вели ему удалиться отсюда, и будет это для тебя добрым знамением и знаком, а ему обернется убытком и горем. Принесет ему изгнание чудо, которое привело ангелов от Царя Небесного и Правителя Мира, которым отняли мы у Фир Болг власть над Фодла, а Сыновья Миля отняли ее у нас самих. И скажи ему, чтобы не возвращался он в дом, который покинет, покуда не станут снова одним огам и аху[160], земля и небо, солнце и луна.
— Скажи, есть ли еще бог над нашими богами? — спросил тогда Энгус.
— Воистину да, — отвечал Мананнан, — и это единый Господь всевластный[161], что способен проклясть наших богов, а они не в силах повергнуть его, — великий властелин, что сотворил небеса и твердь, и море со всеми его чудесами, и все четыре всесветных стихии. Знаешь ли ты, о Энгус, отчего в начале начал сотворены были люди?
— Не знаю, — ответил Энгус.
— Вот какова причина тому, — сказал Мананнан, — десять чинов ангельских сотворил вокруг себя Господь, о котором я говорил, и преисполнился спеси и гордости господин десятого из них. и покинули они тучную равнину небес, и удалил их Господь от себя
