Как оказалось, сопротивляться страху они смогли недолго. Не успел я проехать и двадцати шагов, как за спиной раздался чей-то голос.
- А правда помочь може...те, колдун?
- Тихо ты! – тут же шикнул на него кто-то.
- Сама ты тихо! – огрызнулся голос, - Мужа-то небось уже похоронила, да вещи продала, так дай другим о родных побеспокоиться! – и, чуть помолчав, голос вновь окликнул меня, - Господин колдун?
Я обернулся. Худощавый старик смерил меня злобным взглядом и фыркнул, выразив всё, что думает не только обо мне, но и о том, кто спрашивал. А это оказалось проще, чем я думал. Сейчас надо выдать что-то такое, что подтолкнёт их оказать мне какую-то поддержку...
- Могу, - начал я медленно, - Могу помочь освободить тех, кто ещё жив. Могу помочь вернуть их в родной дом и заставить их заплатить кровью за каждого крестьянина из этой деревни. Однако, кажется мне, что «староста» совсем не желает вашим близким свободы. Я буду ждать полчаса. Думайте.
Я отвернулся и повёл коня к краю деревни. Гордей и лысый потопали следом. Перед лицом появилось два системных сообщения.
Репутация с селом Сосновое + 5 (Всего 3, Нейтрально)
Репутация с Ростих – 5 (-7, Неприязнь)
Как я и обещал, я остановил коня у края деревни, спешился, и принялся ждать. В это время лысый шепотом втолковывал Гордею о том, почему мы не попытались их уговорить и сидим здесь. Вроде объяснил и даже отговорил здоровяка идти обратно к деревенским, переубеждать их. А у деревенских, едва мы отъехали подальше, разразился крупный скандал. Ничего конкретного отсюда мы не расслышали, но суть вопроса была ясна, как день.
Пока неписи ругались и решали, принять мою помощь, или нет, я прохаживался взад-вперёд около Серогрива. Конь поначалу наблюдал за мной, но, когда устал вертеть мордой, фыркнул и отвернулся. Подул ветер, на дороге поднялась пыль и сыпанула в глаза. Твою налево! Протирая веки пальцами, я слышал рядом негромкие ругательства – похоже, моим бравым солдатам тоже досталось. Однако, кроме ругательств ухо уловило ещё какой-то звук, какой-то странный шорох сзади. Я обернулся, прищурился, но никого не заметил. На открытой местности спрятаться было практически невозможно, значит неизвестный наблюдатель мог скрыться только за забором дома, около которого мы остановились. Либо, мне послышалось.
