Поначалу я надеялась, что досадное недоразумение скоро исправят и дадут мне, неогранённому бриллианту, роль если уж и не первого, то хотя бы второго плана. Режиссёры считали иначе: по их мнению, чтобы выпестовать мой неочевидный талант, мне нужно было прослушать все курсы в актёрской школе Птицефабрики, а некоторые - и не по одному разу. Менеджеры никуда не торопились - их система координат и логических построений лежала в плоскости пожизненного найма, где время исчислялось не секундами, минутами и часами, а месяцами, кварталами и годами.
Моя первая встреча с руководителем курса немого кино случилась после ориентации для новобранцев. Вкратце рассказав о том, чем мы, первогодки, будем заниматься, он поинтересовался, есть ли у нас вопросы.
- На что поначалу стоит обратить самое пристальное внимание? - я была полна энтузиазма и амбиций. Я хотела прикрепить на лацкан сияющий золотой значок менеджера как можно раньше, ведь я пообещала Мише и себе, что успех не за горами, а бумажная мечта непременно сбудется.
- В первый год самое главное громко и бодро желать коллегам доброго утра! Утреннее приветствие - ваша главная обязанность в первый год. Больше от вас я ничего не жду.
Я внимательно смотрела на него: ну давай, разразись уже заливистым смехом, хлопни кого-нибудь из нас по плечу и скажи: «Да расслабьтесь! Просто хорошо делайте свою работу и всё!». Такахаси не засмеялся - он не шутил. Вместо этого он потёр загорелые руки и добавил:
- C нетерпением жду ваших завтрашних бодрых утренних приветствий!
По неписаному кодексу Птицефабрики, лишь первогодки обязаны были кукарекать на всё село - остальные пташки решали сами, стоит им драть глотку или нет. На триста шестьдесят шестой день после дебюта в офисном матинэ мои ко-мрады вдруг забыли единственную строчку, отведённую им сценаристами. 1 апреля нового фискального года они пробрались к своим столам тихо и незаметно.
Одногодки перестали вопить что есть мочи «Доброе утро!», а я нет. Мне нравилось пробуждать ото сна престарелых птицеводов, смотреть, как вздрагивают их сутулые плечи, наблюдать, как дряхлые протиратели кресел на секунду теряют нить рассуждений.
Я вышла на сцену в четыреста сорок восьмой раз и встала наизготовку: спина прямая, пятки вместе, носки развёрнуты под углом в сорок пять градусов, одна ладонь прикрывает другую.
- Доброе утро! - я проорала приветствие так громко, чтобы боевой клич услышал надзиратель, сидевший в полсотне метров от меня. Убедившись, что гулкое эхо отскочило от чувствительных барабанных перепонок собравшихся -Сайто поёжился, а глава департамента оторвал взгляд от монитора - я озарила серый аквариум своей самой обворожительной улыбкой.
