Каждый пытался забраться на жёрдочку повыше и плюнуть на чёрные головы остальных. Каждый старался отхватить себе побольше золотых зёрнышек: за хорошо выполненное задание или проявленную гиперактивность юнцу вручали наклейку на бейджик. Знаки отличия позволяли выделить птенцов-лидеров, чьё мясо в дальнейшем шло на элитную ветчину и отправлялось в крупные офисы и престижные отделы, из невыразительной массы птенцов, чьи потроха могли сгодиться разве что на корм для собак - тех должны были сослать в глухую провинцию.
После стресс-заданий, среди которых было, например, «Идеальное приветствие», у многих сдавали нервы. Кто-то, не выдержав и суток, уходил, хлопнув дверью, кто-то, напротив, вытерпев почти до самого конца, сваливал по-английски, не желая больше иметь ничего общего с Птицефабрикой и навсегда пропадая с радаров эйчаров. Именно на «Идеальном приветствии», вернее, после него мы с Люком и познакомились. Большой спортзал, сотня птенцов выстроилась в ровные шеренги - перед каждой с рупором на изготовку замер кадровик, ещё дюжина надзирателей ходит вдоль рядов и следит за порядком. Суть задания сводилась к тому, чтобы проорать «Доброе утро» что есть мочи. При этом как бы громко ты ни кричал, всегда находился Птицевод, которому твой боевой клич казался не кукареканьем петуха, способного разбудить всю деревню, а тихой песнью умирающего лебедя.
- Громче! Громче! Бодрее! Бодрее! - орали кадровики в громкоговорители.
- Доброе утро! Доброе утро! - отвечали новобранцы - лица красные, в глазах слёзы, тут и там слышен кашель.
- Громче! Бодрее! - эйчары то и дело подходили к птенцам, недостаточно хорошо, по их мнению, справлявшихся с заданием, и демонстративно отчитывали их в рупор. - Ты на работе тоже мямлить будешь? Громче! Бодрее! - словно надсмотрщики в концлагере, кадровики не знали пощады, они ловили кайф, видя страх в глазах беззащитных жертв, видя, как те исполняют приказы, не ставя их под сомнение, видя, как некоторые хилые созданьица выбывают из игры, в то время как остальные продолжают исполнять приказы, не обращая ни малейшего внимания на бьющихся в рыданиях на скамейке запасных девочек и мальчиков.
Здесь не жалели слабых, здесь всё было заточено под естественный отбор - о стрессоустойчивости новобранца не могло идти и речи, если он был не в состоянии пройти трёхдневный экспресс-курс корпоративного выживания. Кто-то не мог бежать по состоянию здоровья, но бежал, роняя слёзы на толстовку. Кто-то не мог выступать перед большой аудиторией и захлёбывался рыданиями, когка презентацию разносили в пух и прах за недостаточный контакт с залом. Кто-то не мог наладить отношения в команде - назначенный лидером, он быстро терял контроль над подопечными, вожаком его не признававшими.
