– Чудовищно! – вскричал Кортни, сжавшись. – Хуже всего чудовищного и ужасного!
Доктор улыбнулся и отнял руку от плеча своего собеседника.
– Существует множество чудовищных вещей во вселенной, равно как и приятных, – заметил он сухо. – Преступления и их последствия всегда имеют неприятное происхождение. Но нам дано изменить физический закон справедливости не больше, чем изменить природный закон гравитации. Уже становится поздно; думаю, если вы меня извините, я отправлюсь спать.
Кортни бросил на него озадаченный и сбитый с толку взгляд.
– Так значит, ваши «научные призраки» – положительная реальность? – начал он, но тут же жестоко вздрогнул, поскольку высокая белая фигура вдруг выдвинулась из тени в саду и медленно направилась к ним. – Клянусь жизнью, доктор, вы заставили меня занервничать!
– Нет, нет, конечно же, нет, – самодовольно улыбнулся доктор, – не занервничать! Только не такого отважного игрока, как вы! Нет-нет! Вы же не приняли монсеньора Армана Джервеса за призрака, правда? Он такой материальный – даже слишком материальный! Ха-ха-ха!
И он тихонько засмеялся, и сморщенная улыбка всё ещё держалась на его лице, когда подошёл Джервес.
– Все собираются спать, – лениво заметил великий художник. – С уходом принцессы Зиска закончились все удовольствия от этого вечера.
– Она определённо главная красавица Каира в этом сезоне, – сказал Кортни, – но я вам вот что скажу, мне весьма жаль молодого Мюррея и что он потерял из-за неё голову.
– Parbleu! И мне тоже, – невозмутимо ответил Джервес, – его весьма жаль.
– Он с этим справится, – вставил доктор Дин миролюбиво. – Как с болезнью, как с тифом, а мы должны сделать всё возможное для того, чтобы снизить лихорадку пациента, и тогда мы вытащим его из этого.
– Держать его в холоде, короче! – засмеялся Джервес.
– Точно! – Маленький доктор проницательно улыбнулся. – Вы выглядите разгорячённым, монсеньор Джервес.
Джервес весь покраснел под тёмной кожей.
– Думаю, что я и вправду разгорячён, – раздражённо ответил он. – Я нахожу, что здесь жарко, как в печи. Думаю, мне следовало бы уехать прямо завтра, если я бы только я не попросил принцессу Зиска позировать для меня.
– Вы собираетесь писать портрет? – воскликнул Кортни. – Во имя Юпитера! Мои поздравления. Она станет шедевром на следующей выставке.
Джервес кивнул.
– Вы мне льстите! Принцесса, несомненно, привлекательный объект. Но, как я уже прежде говорил, это место меня душит. По-моему отель стоит слишком близко к реке – от Нила исходит илистый запах, который я ненавижу, и жара просто серная. Вам так не кажется, доктор?
