Капитал ле Марше облизнул пересохшие губы и слегка кивнул. Махарадж продолжил всё тем же голосом.
– Вы потребуете дальнейшего удовлетворения или принимаете мои извинения?
Капитан поднял голову и попытался напустить на себя великодушный вид, но ему удалось лишь стать ещё глупее. Он кашлянул и потеребил один ус.
– Я принимаю, – сказал он хриплым и неуверенным голосом.
Горящий взгляд Махараджа прожёг его, как молния, и слабая, презрительная улыбка окрасила его гордый рот.
– Хочу, чтобы вы меня верно поняли, капитан ле Марше, – продолжил он. – Если бы я мог сразиться с вами сейчас, когда вы можете защищаться, врукопашную, как мужчина с мужчиной, я бы так и сделал! Я готов прямо сейчас! Это доставило бы мне огромное удовольствие! – Его смуглые руки сжались, грудь раздулась. Тут он продолжил: – Но я не могу. Дама, чью честь я стал бы защищать, чья печаль вызывает во мне бурю возмущения, ваша жена; вы можете делать с ней что вам угодно – таков ваш закон. Я, по крайне мере, не имею права защищать её!
Дрожащий вздох сорвался с его губ. Ле Марше смотрел на него с удивлением. Новое озарение вклинилось в его разум – внезапная догадка, которая тронула его грубую и легкомысленную натуру чувством злобной радости. И теперь в своём воодушевлении Махарадж поднялся, яростно сжав обеими руками спинку своего резного кресла из слоновой кости.
– Если бы я мог купить вашу жену у вас, – сказал он своим красивым голосом, дрожавшим от страсти, – и спасти её от следующего подобного надругательства, каковому я стал свидетелем прошлой ночью, я бы отдал вам половину своего имения! Если бы я мог выкрасть её у вас без позора для себя и для неё, то проявил бы в достаточную «нецивилизованность» для этого! Конечно, вы понимаете, что всё это значит, и можете презирать меня, если вам угодно. Я бессилен вас остановить. Мы побеждённая раса, и вы, англичане, презираете нас. Не стану говорить, что мы не заслуживаем вашего презрения, мы ведь сами позволяли держать себя под гнётом злых традиций и варварских предрассудков в течение бесчисленных лет, и мы никогда по-настоящему не ведали собственной интеллектуальной мощи. Быть может, однажды мы её поймём, кто знает. Вы великая нация, но люди, подобные вам, позорят её. Вы покупаете наших индийских женщин, но презираете и унижаете собственных. Этого я понять не могу. Но я напрасно трачу слова. Я принёс вам свои извинения, которые вы приняли; так что для полной ясности я попрошу вас об одном одолжении, прежде чем мы расстанемся навсегда: дайте мне слово мужчины, что вчерашняя сцена никогда не повторится; что вы будете заботиться о своей жене со всей нежностью, какой она заслуживает, и никогда не подадите ей повода для того, чтобы жалеть о её замужестве. У меня нет права просить вас, знаю, но хоть на миг забудьте о разнице в национальности и религиях и как мужчина мужчине перед лицом Всевышнего дайте мне ваше слово!
