Впереди первого ряда прошла женщина и остановилась перед той, кого я ранее назвал «актрисой».
— Ты?! Ах ты тварь! Бессовестная ты! — набросилась она.
— Ради бога, успокойтесь, женщина! — попробовал ее угомонить кто-то из заложников, сидящих рядом, — Мы все нервничаем.
— Да будь это последние часы моей жизни, но я хочу высказать в лицо все этой бесстыжей! — не переставала странная женщина. — Ты бессовестная, и дочь твоя бессовестная, и муж твой негодяй!
— Оставьте ее в покое! — прослезилась дочь, приводящая в чувства мать.
— Что молчишь, дрянь? — продолжала женщина.
— Советую и тебе замолчать, пока твои мозги не расползлись по полу, — сказал подоспевший на перебранку террорист, наставив дуло пистолета на ее затылок.
Женщина угомонилась и села на место.
Скоро появился и посредник, на сей раз посланный только что прибывшим мэром. Мне казалось, я собственноручно его расстреляю. Но это все были нервы. Хоть на этом ему спасибо. В отличие от тех мощных кабанов, которые не решаются проникнуть в стены здания, этот посредник был подобен жалкой овечке, добровольно проникнувшей в логово волков. Мэр требовал к трубке главаря. Главарь с какой-то странной улыбкой взял телефон, включил громкую связь и преподнес к микрофону. Завязался любопытный разговор. Это был первый разговор, который был доступен нашим ушам. Все предыдущие телефонные разговоры от нас тщательно скрывались.
Мы не могли слышать речь мэра и слышали с зала только ответы, исходившие от главаря. Гудевший зал резко смолк. Выслушав мэра террорист, разъяренно крикнул в ответ:
— А теперь послушай ты! Ни один заложник из этого здания не выйдет, по крайней мере, живым. Пока мы не получим наперед деньги и не убедимся, что обеспечены транспортом. Уже полночь. У тебя осталось восемь часов.
После этих слов главарь смело повесил трубку. На обратные звонки он уже не отвечал. Женщине, которой уже случалось терять сознание, опять стало не по себе. Пока ее приводили в чувства, я опять ушел в раздумья. Неужели это было так сложно согласиться на условия, которые от них требовали? Или мы, может, не «стоили» этой суммы? И опять я начал думать о таймере обратного отсчета, о заминированном здании… пока меня не отвлек один из этих злых клоунов в масках.
— Пойдешь со мной. Поможешь мне, — сказал он.
«Чертовщина, почему именно я?» — подумал я, но выбора не было, и я пошел за ним. Признаться, дурного предчувствия и повода для отказа не было. Мы знали, что нашим жизням ничего не угрожает и это заставляло нас держаться и не впадать в истерику. Террористы должно быть понимали, что накаленная обстановка ни к чему хорошему не приведет, и старались быть обходительней с нами. Картина, увиденная мной, заставила меня твердо в этом убедиться: в помещении, в которое меня привели, стояло несколько десятков точно таких же баллонов с водой, какие стояли в зале. Я был поражен. Мы все полагали, что водой нас обеспечивали представители власти. Это было просто невероятно! Я был разочарован бесповоротно.
