— И кто войдет в эту тысячу? — с интересом спросил лейтенант Мякинен, выглядывая из-за спины сгорбившегося полковника Бартоша.
— Те, кто верит в Царя и славит его появление, — уверенно заявил Эрвин.
Он почти перестал щуриться — одни только карие зрачки его глаз оставались маленькими, как две точки.
— Да его зазомбировали! — посмотрев на полковника, проговорил лейтенант. — Такую ахинею может нести только зомби.
— Обыкновенная деструктивная секта, — спокойно возразил полковник, достал портсигар и неторопливо закурил, щелкнув маленькой зажигалкой.
В нос Эрвину медленно заполз резкий запах отвратительного табачного дыма.
— Кто останется жив — тот и прав, — снисходительно пояснил он. — Ресурсов на всех не хватает. Подземные вулканы скоро иссякнут, их вялое извержение прекратится, и термостанция перестанет давать тепло. Тогда последний город на земле погрузится во мрак, и все десять миллионов его обитателей превратятся в ледышки. За исключением избранной тысячи, которая сядет одесную Морозного трона.
— Они реально опасны, — сказал Мякинен, уворачиваясь от струйки дыма, выпущенной полковником. — С такими убеждениями они способны на все.
— Откуда ты знаешь, что иссякают вулканы? — неторопливо спросил Бартош.
— Я работаю охранником на термостанции.
— Все адепты этого странного культа почему-то сосредоточились вокруг станции, — заметил полковник. — Тенденция налицо. Кто командует Братством?
— А вот этого вам нипочем не узнать! — расхохотался Эрвин. — Пророк Ледяного Царя — святой человек. Он повел нас к надежде. Предать его — значит предать свою веру.
— Веру во что? — не выдержав, заорал розовощекий лейтенант. — В то, что ты сможешь жить на морозе без тепла и еды? Спать в снегу при минус сорока градусах?
— Ледяной царь спасет своих верных детей, — уверенно проговорил Эрвин.
— А что будет с оставшимися десятью миллионами? — спросил Бартош.
— Они не хотят верить с нами. Они сами выбрали морозную смерть, — мстительно заявил Эрвин.
— И вы решили приблизить их смерть, заложив под термальную станцию бомбу? — спросил полковник.
Он задал этот вопрос таким невинным тоном, как будто спрашивал, прошел ли надоедливый насморк у его любимого племянника.
— А вот этого ты не выдумывай! — мгновенно теряя самообладание, закричал Эрвин. — Нечего на нас напраслину возводить. Я охраняю термальную станцию и даю слово, что с ней ничего не случится до тех пор, пока последний поток лавы не уйдет на глубину.
— Мы тебя выпустим, — переглянувшись с лейтенантом, пообещал Бартош. — Но ты должен кое-что пообещать. Ты явишься к лидеру секты и потребуешь, чтобы он сдался с повинной. Если ты говоришь правду, и взрыва никто не планировал — то беспокоиться не о чем. Но если ты заблуждаешься, и кто-то в вашем ледяном братстве задумал теракт — то через двенадцать часов миллионы людей останутся без последнего теплого дома на этом замерзшем ледяном шарике, который когда-то назывался Землей. Подумай, сколько людей ты еще можешь спасти. И сделай правильный выбор!
