Глава 5. «Голуби летят над нашей зоной…»
Незаметно пролетело лето. Палящий зной июльских дней сменила предосенняя теплота умеренного августа. Рыже-оранжевый оттенок наступающего вечера косыми лучами заходящего солнца запечатлелся на фасадах колонистских зданий. Угловатые тени резкими правильными очертаниями поползли по земле — день подходит к концу.
Откуда-то из-под крыши выпорхнула стая сизых голубей, обратив на себя внимание сотен осуждённых, выстроившихся в колонны по периметру — вечерняя проверка. Птицы, сделав несколько кругов над зоной, пролетели над нашими головами и, рассекая воздух шумным крылом, опустились посреди плаца. Пока я любовался полётом круживших голубей, в памяти всплыла известная каждому заключённому старая лагерная песня:
Голуби летят над нашей зоной,
Голубям нигде преграды нет.
Как бы мне хотелось с голубями
На родную землю улететь…
Наверное, не у одного меня, глядя на красивый полёт кружившей стаи голубей, зазвучали в голове слова этой песни. Струны гитарные, перебором, слышатся как будто наяву. Как будто невидимый исполнитель провёл по струнам сердца, и душа, вырвавшись из темницы бренного тела, воспарила ввысь, в голубое небо.
Я с интересом заглядываю в глаза других осуждённых. Мне хочется узнать, чувствуют ли они то же самое, что и я сейчас? Какие они разные — глаза — улыбающиеся, смеющиеся, с едва приметной хитринкой, озабоченно-блуждающие. Но встречаются и другие. Их больше — задумчивые, серьёзные, грустные. Меня интересуют эти люди. Взгляд неподвижный, чуть затуманенный, отрешённый. Они — и здесь, и вроде как бы нет — смотрят в землю перед собой или поверх барачных крыш, или на гуляющих суетливых голубей, которые только приземлились на плац.
Надо внимательно заглянуть в эти глаза: сейчас они не могут обманывать. Сознание человека не здесь: в глазах, как в зеркале, отражается тот мир, в котором пребывает его ум. Сейчас у него на лице нет той маски, которую он ежедневно вынужден на себя примеривать. А маска эта необходима, чтобы не допустить праздно любопытствующий взгляд окружающих внутрь себя, чтобы ненароком переживания, страхи, беспокойство, нечто дорогое, скрытое глубоко в святая святых сердца, не стали достоянием постороннего человека, который может осквернить, наплевать в душу — так бывало не раз! Зона — место такое — мерзкое.
О чём говорят эти глаза? Не нужно быть тайновидцем, чтобы понять — о свободе. Абсолютно каждый думает о ней — желанной, недоступной, утерянной. В неволе это слово способно пьянить. Больше всех может рассказать о свободе только тот, кто её лишён. Как просится, как рвётся душа туда, в другой мир, раскинувшийся за забором с колючей проволокой — в потерянный рай, прекрасный Эдем!
