Она стояла и смотрела на то, как ее единственный сын собирался уйти от нее, и даже не понимала, что это происходило из-за ее эгоизма, который она просто напросто не замечала в себе.
— Куда ты собираешься? — мама спросила меня, когда я вышел из комнаты и направился к двери.
— К отцу, — как бы не было тяжело это произносить это и понимать, что я в любом случае ему не нужен, ведь он добровольно ушел от нас, но я не нашел лучшего варианта, как уйти именно к нему. Отец в отличие от матери умел сострадать.
— Но ты же говорил, что не простишь его.
— Я решил изменить свои планы. Я думаю, тебе будет лучше без меня и моих проблем.
Я глубоко вздохнул и вышел из дома, желая как можно скорее выкинуть из головы тот образ потерянной матери, которая действительно не знала, что ей теперь нужно было делать, и как теперь жить вместе с самым худшим страхом. А все потому, что она была глуха к другим. Она никого не слушала, а лишь старалась, чтобы ее цель была достигнута, и неважно, сколько жизней могло быть поломано.
Я вернулся обратно в парк и сел на скамью. Я знал, что сегодня мне уже не удастся встретить Адели, поэтому мне пришлось мириться со своими проблемами самому. А разве все, что произошло, можно было назвать проблемой? Это был полный абсурд! Это не было проблемой, это была жизнь.
Я с трудом заставил взять себя в руки и пойти в нужном направлении к дому отца, потому что во мне боролось дикое желание вернуться обратно и извиниться перед матерью, ведь я правда поступил довольно подло и эгоистично так же, как поступала со мной и она.
Я помнил адрес моего отца. Он жил через пару станций метро, поэтому у меня не доставило труда добраться до него. Более трудным для меня оказалось постучать в дверь и судорожно ждать и надеяться, что он откроет мне дверь и впустит в дом. Но я был уверен, что он позволит мне войти, потому что он хотел, чтобы я остался вместе с ним, когда происходил суд по разводному процессу.
Я тогда не мог ничего сделать в его пользу, потому что был ребенком, и меня естественно никто не слушал, и это было довольно оскорбительно, ведь от этого решения зависела моя жизнь, а из того следовало, что моим будущим распоряжались те, кому оно было неинтересно.
Я стоял напротив двери и смотрел на нее, то волнуясь о реакции отца, то вспоминая о том, каким все-таки был на самом деле мой отец. В тот момент я отбросил все мысли, которые побуждали страх, и постучал в дверь, зная, что сейчас меня встретят с улыбкой и радостью на лице.
