— Конечно, — удивился Том, — только не батарейка это. Нам всем чипы вживляли, чтобы следить… Только тут, вдали от города они не действуют, не опасны, иначе бы меня в первый же день красномундирные нашли.
— «Чип-сы», «вживляли»… Ах ты… — и смешливый неожиданно замахнулся на Тома, но не ударил. Наверное, потому что Том с интересом на него посмотрел. Для Извекова действительно было странно видеть человека, который так бы ненавидел кого-нибудь, кто ему, смешливому, может, и не враг, но которого все равно можно ударить.
— Кенарь, ты бы не махал тут, — попросила девушка. Она тоже явно не питала к Тому доверия, но действовала разумнее. Спокойно взяла у молчаливого нож, закатала рукава своей курточки, чтобы не испачкать кровью, и сказала как о само собой разумеющемся: — Давай руку, вырезать нужно.
Том подчинился, а потом, когда уже резали, и оба парня, отложив свои стволы, держали его, вдруг сомлел и растянулся на траве, как кабан, которому кровь пустили.
— Да он квелый, — сказал Кенарь. У него были действительно на удивление светлые волосы. Но это Том уже увидел и услышал как сквозь пелену.
Извеков пришел в себя вечером. Рука болела так, что даже ноги дрожали. Подняться, например, по нужде было очень нелегко. Ребята разложили костер, девица сидела и крутила в пальцах его чип, в невесть откуда взявшемся котелке булькала какая-то каша. Бутылка Тома стояла рядом, и в ней была уже не вода. «Может, они заварили почти настоящий чай?» — подумал Том. Но это оказался обычный цикориевый кофе — горький, но разбавленный медом.
— Теперь эта хреновинка не опасна, — сказала девушка. — А вот перевязать тебя было нечем. Мы просто обрывком твоей майки замотали, но лучше тебе все же врачу показаться.
— Врачу… Ты еще скажи, в медсанбат его отправить, — буркнул Кенарь. Он почему-то сделался ворчливым, хотя болтал по-прежнему много.
— Сделаем так, мил-человек, — сказал дедок. Он держал на коленях свою винтовку и дымил чудовищным самосадом. — Если хочешь, отправляйся в деревню. Скажешь, мы тебя обчистили, но — завтра утром, чтобы мы подальше уйти успели. Тогда казаки за нами не погонятся.
— Казаки? — не понял Том. — Это что, местное прозвище красномундирных?
— Не только, к сожалению. — Дедок бросил окурок в огонь. — Был у нас председатель, рассказывал, что он казак и все такое. Но когда эти-то пришли, быстро к ним переметнулся. Вот и пошло мнение, что казаки им служат. Ты, часом-то, не казак?
— Русский я, а казак или кто — не знаю. — Том обвел всех глазами. — И похоже, что бегу я к таким, как вы. Только грабить бы предпочел тех, у кого есть что взять.
