Он не понимал очень многого из того, что видел, но приглядывался. Вернее, его каким-то образом заставляли вглядываться в эти изменения, хотя как именно — он тоже не понимал. Но скорее всего это было важно и очень нужно кому-то. К тому же от этого явно что-то зависело в судьбе самого Тома…
Потом стало больно. Не слишком, но все же ощутимо. «Вот тут бы я, возможно, тоже свернулся калачиком», — подумал Том, который, к собственному удивлению, не потерял еще способности самостоятельно что-то соображать. Но свернуться тоже было невозможно. Ремни, удерживающие его по рукам и ногам, были очень прочными. Зато Извеков мог чуть изогнуться и тогда неожиданно для себя понял, что сделал… В детсаде у них это называлось «мостиком», когда опираешься только на пятки и затылок. Кажется, эту позу какой-то из великих психиатров еще XIX века назвал «истерическим мостом», потому что она часто возникала во время припадка…
Потом стало совсем больно. Не так, конечно, как если бы Тома молотила придуманная им банда сатанистов, но… немного не доставало, чтобы признать это слишком удачным сравнением. И тогда он понял, что сестра его о чем-то спрашивает. Том сосредоточился, насколько возможно, и вспомнил, что она спросила его: «А так нормально?»
— Нор… нор-м-ль-ээээ… Но!..
Зубы почему-то не разжимались. Но терпеть, в общем-то, было можно. И теперь Том, совершал другую, довольно сложную работу. Он не смотрел на все возникающие перед ним чертежики и расчеты, он их запоминал. На редкость ясно сознавая эту разницу между разглядыванием и стремлением запомнить.
Или, по-другому, это было как читать текст, допустим, какого-нибудь романа или учить стихи. Разумеется, раздражаясь, если они «сами» не вкладываются в голову, к тому же в весьма высоком темпе… Но с этим, кажется, были проблемы. Том не мог вызвать в памяти то, чего не выучивал «как бы» с первого раза. Многое промелькивало перед глазами, проскакивало слишком быстро. «Нужно будет потом вспоминать», — решил Том, хотя совсем уж непонятно было, как он еще и думать мог при том напоре информации, которая сейчас попросту обрушивалась на его бедные мозги. Еще его серьезно беспокоил тот порог усвоения в сорок процентов, который упомянул вчера доктор. Сам-то Извеков отлично понимал, что никаких тут сорока процентов не было. Не возникало даже десяти процентов, может быть, не было и долей процента…
А потом все поплыло у него перед глазами. Том уже ничего не пытался «видеть», просто усилием воли пытался удержаться под этим напором, под давлением всего того, что в него заливали…
