Вскоре шторм докатился до нас. Свист ветра, рёв и шипение волн, шум дождя и нарастающий рокот оглушили меня. Корабль мотало из стороны в сторону, дерево трещало и скрипело, как будто могло разлететься на щепки в любую минуту. Капитан отдал приказ убрать парус. Суша, маячившая перед нами, окончательно скрылась за завесой дождя и волнами, которые накатывали одна за другой.
Я оставался рядом с клеткой не только из-за просьбы доктора. Дело в том, что клетка прочно крепилась к палубе, а за прутья можно было держаться. Медведица свернулась калачиком в углу клетки поближе ко мне; она тихонько порыкивала — как будто жаловалась и хотела сказать, что ей всё это не по душе. Я ответил, что полностью с ней согласен, и начал тихонько петь, — чтобы не только утешить её, но и успокоиться самому.
Когда солнце опустилось за горизонт, море вздыбилось огромной волной, которая показалась из белого тумана, как грива лошади, несущейся галопом. Корабль подлетел, столкнувшись с мощным штормовым валом; медведица жалобно взвыла и начала съезжать в сторону кормы, цепляясь за пол клетки когтями. Я крепко ухватился за прутья решётки. Мимо прокатилось ведро для трюмной воды. Кастрюля. Ложка. Ботинок.
И вдруг всё прекратилось; мы поймали гребень волны. Но не успел я перевести дух, как мы соскочили вниз, и на нас обрушилась очередная чудовищная масса воды.
Мы обречены. Теперь я точно знал это, чуял нутром. Если бы не пираты, мы, пожалуй, смогли бы пережить этот шторм. Но из-за пробоины наш корабль постоянно кренился на правый борт. И если поначалу это было едва заметно и мы вполне могли оставаться на плаву, то сейчас судно стало тяжёлым и неповоротливым, и мы медленно уходили под воду.
Я слышал крики, но сквозь завесу дождя и клочья морской пены видел лишь беспорядочные тени. Наверное, моряки перебирались в шлюпку. Я отошёл от клетки буквально на пару шагов, чтобы получше разглядеть, что происходит, но тут палуба начала ускользать у меня из-под ног, и корабль подлетел на кручёной волне. Я упал и покатился к корме — как черепаха, перевёрнутая на спину…
Я со всей силы ударился о дверь капитанской каюты. Вода продолжала заливать палубу. Я попытался встать, но корабль с грохотом взлетел, и я упал, стукнувшись головой о палубные доски. Вокруг раздавались ужасающие звуки — скрип, вой, треск, — как будто мир рассыпался на мелкие кусочки; меня снова накрыло водой; корабль опасно завалился на правый борт… а потом его резко качнуло, и я почувствовал палубу под ногами.
