— А потом повернём на запад и направимся к нидерландскому берегу. А там останется пересечь канал — и мы в Лондоне.
— А далеко ли Уэльс от Лон… — начал я.
— Далеко. На дикой окраине цивилизованного мира! — громыхнул чей-то голос.
Капитан бодрым шагом шёл в кормовую часть судна, но, увидев моё лицо, остановился как вкопанный.
— Господи, Гарт! Что случилось с твоим мальчишкой? Это медведь?
— Нет, — мягко ответил доктор. — Другое животное — человек.
Капитан досадливо отмахнулся.
— Уэльс! — усмехнулся он. — Пристанище торгашей в какой-то глуши. Не стоит ни сил, ни времени.
Я хотел было возразить: всё-таки неприятно слышать, когда о твоей родной земле говорят такие вещи, но капитан ушёл в свою каюту и захлопнул за собой дверь.
Той ночью что-то разбудило меня. Открыв глаза, я обнаружил, что всё окутано холодным промозглым туманом, который сгущался вокруг тусклых фонарей, как молоко, пролитое в воду. Звёзды исчезли, как и мачта, и парус, и всё остальное. Я видел лишь нескольких моряков, лежавших рядом со мной. Я слышал поскрипывание канатов, тихий шёпот мужчин и мерное биение волн о корпус корабля. И что-то ещё — скорее даже не слышал, а ощущал: топ, топ, топ, топ. Медведица снова ходила по клетке.
Ей часто не сиделось на месте — даже ночью; но той ночью звук её шагов показался мне немного странным. Я насторожился. Обычно она просто ходила туда-обратно, а сегодня беспокойно металась по клетке. Медведица пыхтела и покашливала — чувствовала себя неуютно.
Я потёр повреждённый глаз. Мне стало немного лучше; головная боль притупилась. И тут я услышал густой низкий рокот, перерастающий в вой.
Я вскочил на ноги. По спине побежали мурашки.
Почему она воет… сейчас?
Я уловил какое-то движение и посмотрел наверх. Cквозь прореху в тумане мне открылось видение из сна: высокая мачта, стремящаяся прямо к яркому месяцу. Она была слишком близко, чтобы принадлежать другому кораблю, но почему-то не на том месте, где возвышалась наша. Как она оказалась здесь? Почему приближалась к нам? Это невозможно…
Бах!
Корабль накренился; я потерял равновесие и рухнул на палубу, ударившись локтем. Ночь вокруг меня взорвалась сотней оглушительных звуков: трещала древесина, моряки кричали, медведица заходилась в громогласном рёве. Что-то сдвинулось — и по палубе застучали чьи-то тяжёлые быстрые шаги.
Глухой стук тел о палубу. Крики. Свист и лязг металла.
Меня толкнули в бок, и я услышал возглас удивления. Тяжёлое тело навалилось на мои ноги, а потом с громкой бранью скатилось на палубу. Я вскочил, но на меня тут же налетел другой человек и повалил навзничь. Оправившись, я побежал к медвежьей клетке: там хотя бы есть за что ухватиться. Передо мной сгущался туман, и я лишь смутно мог видеть творившуюся неразбериху, пока густая белая мгла не поглотила меня окончательно. Наконец я увидел в тумане прутья решётки и с облегчением схватился за них… Но чего-то не хватало.
