В третьем сезоне была отрыта значительная часть храма в акрополе, который, по мнению П. Маттиэ, был главным местом поклонения в городе в первой половине II тысячелетия до н. э. Храм состоял из трех частей и имел многочисленные дворы, напоминавшие композицию известного храма Соломона в Иерусалиме.
П. Маттиэ датировал постройку этого храма началом II тысячелетия до н. э. и видел в его архитектуре независимую от Месопотамии архитектурную традицию.
На самом гребне холма рабочие отрыли царский дворец, что явилось великим событием в работе археологов. Это было величественное здание, в строительстве которого использовали прочный известняк, монолиты. Один из дворов дворца был гладко утрамбован, вестибюльные полы его покрыты камнями, а стены — светло-серым гипсом.
Советский исследователь М. Беленький так рассказывает об этом дворце: «Архитектурный замысел строителей, возводивших дворцовый комплекс, и сегодня поражает своей современностью. При сооружении его они искусно использовали холмистый рельеф местности. Дворец состоял из нескольких строений, террасами поднимавшихся одно над другим. Перед центральным зданием размещался „двор приемов“, окруженный колоннадой, заменявшей место собраний. Сохранилось возвышение для царского трона. К главному входу вела монументальная каменная лестница. С личными покоями царя подиум соединяла другая лестница, винтовая, ступени которой украшал геометрический и цветочный орнамент-инкрустация.
В северной части резиденции главы государства обнаружился склад дворцовой утвари. Отсюда была извлечена разнообразная посуда, кувшины, а также обугленные фрагменты мебели с резьбой на мифологические и религиозные сюжеты. Подобная находка сделана впервые — обычно дерево не сохраняется тысячелетиями. Возможно, что изготовление мебели было одним из процветающих ремесел в Древней Сирии, богатой лесами».
Однажды в четвертый сезон труд археологов был вознагражден новой находкой — статуей без головы. Когда соскоблили землю, то увидели надпись в 26 строк клинописного письма. Девять последних строк были не завершены. Статуя была из базальта, и П. Маттиэ определил ее древность — около II тысячелетия до н. э. Он просит своего земляка известного шумеролога и ассириолога профессора Дж. Петтинато дешифровать надпись. Надпись на аккадском (ассиро-вавилонском) языке сообщила о своем хозяине:
«Для богини Иштар, я вазу изготовил Иббит-Лим, сын Игреш-Хепа, царя народа Эблы…»
