Т ю т ч е в. Ты мне на земле нужна, здесь, а не там где-то. Тебя нет, нет!.. Даже вспомнить о тебе — вызвать тебя, живую, в памяти, как ты глядела, говорила, и этого не могу. Во мне все убито: мысль, чувство, память, воля, все… Страшно, невыносимо… Я все думаю и думаю о тебе и не могу тебя уловить. Какая-то пытка… Каждый день… Чем стала для меня жизнь… Ты верно предчувствовала, это должно было неизбежно случиться… Я, я сгубил тебя, не мог сделать счастливой. А ты… ты была для меня всею жизнью… Страшная доля выпала — четырнадцать лет жить такою беспредельной любовью и пережить ее… Пустота… Удушающая пустота…
Колокола.
Помолись за меня! Моли Господа ниспослать мне помилование… Освободить мою душу от этой ужасной тоски, спасти меня от отчаяния. Да сократит Господь в своем милосердии срок испытания… Вступись за меня! Ты должна чувствовать мое смятение, тоску, отчаяние… сама должна от этого страдать, — ты так много молилась в земной жизни, а я переполнил ее горестями и страданиями… Да дарует мне Господь милость. Дозволь сказать и мне те же слова, какие ты произнесла умирая: верую, Господи, и исповедую…
Колокола.
Страшно мне!.. Жалкое создание — человек!.. (Пишет, затем медленно читает.)
О господи, дай жгучего страданья
И мертвенность души моей рассей:
Ты взял е е, но муку вспоминанья,
Живую муку мне оставь по ней, —
По ней, по ней, свой подвиг совершившей
Весь до конца в отчаянной борьбе,
Так пламенно, так горячо любившей
Наперекор и людям и судьбе, —
По ней, по ней, судьбы не одолевшей,
Но и себя не давшей победить,
По ней, по ней, так до конца умевшей
Страдать, молиться, верить и любить.
Колокола.
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Обстановка та же. Июльский знойный полдень. Открыто окно, доносится шум улицы. Т ю т ч е в — невысокого роста, тщедушен, неуклюж, рассеян, седые всклокоченные волосы, большой лоб, печальные глаза загадочно смотрят сквозь стекла очков — сидит за столом, читает письмо Эрнестины. Их переписка переходит в диалог взаимных признаний, сопереживаний.
Т ю т ч е в (продолжая читать). «Да, дорогой Теодор! Я далеко от тебя. Мне, видно, суждено любить и молчать… Остается только вспоминать о тех днях, когда я была счастливой. Хотя и говорят, старая любовь не тускнеет, но все же, все же… Нет, я не упрекаю тебя, ты можешь поступать, как желаешь… Я понимаю, бывают удачные браки, но не бывает упоительных… Годы уносят все… Я хочу только одного, чтобы ты был счастлив». (Отложил письмо.)
