Чайная церемония - Александр Евгеньевич Строганов

Дождь, чья служба началась, судя по тому, что речь его невнятна, уже давно, настроит вас на требуемый чайной церемонией лад. Только вслушайтесь и постарайтесь ни о чем не думать некоторое время. До тех пор, пока вы не сможете различать в темноте приметы небольшой, пропахшей благовониями комнатки, куда вот- вот войдет Борис. Сейчас. Еще минутку. Вот он входит. Как будто боится кого- то разбудить, старается бесшумно снять туфли. Нет, скрип половицы выдает его. Надо заметить, что скрип- то так себе, пустяковый, можно было бы и не обратить на него внимания, когда бы тихий дождь, прирученная темнота и незнакомые запахи не пробудили в вас некой чуткости, напоминающей о себе, согласитесь, не часто, как правило в минуты опасности или в приступе любви. Кроме вас Бориса услышал еще и невидимый музыкант, знающий толк в восточной музыке. Он принимается за мелодию с неторопливостью искушенного иллюзиониста. Еще кто-то, — зажигается ночник, а потому вашим глазам не больно. Ах, вот, кто это. Женщина. Китаянка, похоже. Да, скорее всего, китаянка. Лет тридцати. Она кланяется в приветствии, подходит к Борису, снимает с него мокрую шляпу, плащ.

Вы сразу определите, встречали ли вы Бориса прежде. Такие люди запоминаются. Он старше женщины. Ему, наверное, сорок или около сорока. Сухощав. Удлиненное лицо. Крупный нос. Нет, это не главное. Глаза. Его глаза пронзительно молчат. Вот такие глаза отпечатываются в памяти. И руки. Что-то необычное есть в его руках. Да, он почти не пользуется ими. В них нет послушания. Когда он пытается что- нибудь взять, его пальцы некрасиво топорщатся. Борис. Такой вот Борис. Он садится на циновку около низкого столика. Китаянка уходит. Борис закрывает глаза. С этим начинается чайная церемония.

Женщина — определенно китаянка. Перед тем, как войти в комнату с подносом, полным приборов, для проведения церемонии, она переоделась. Традиционное китайское одеяние. В каждом ее жесте века. Покой и уверенность. И что- то гипнотическое. Над столиком появляются вензеля пара. Остро пахнет чаем. Борис неподвижен. Даже когда китаянка подносит к его лицу гайвань, чтобы он смог в полной мере насладится ароматом, он не совершает встречного движения. Дождь и музыка. Да музыка ли это? Это- что- то большее чем музыка, волны неосознаваемой симметрии, меняющие и порядок, и цвет, и очертания, и, кажется, саму судьбу. Китаянка передает Борису первую крохотную чашечку. Он держит ее обеими ладонями..