Хорошее телосложение, очень небрежно, но очень тщательно выставляемые напоказ могучие мускулы, умное лицо…
– Во Внутреннем секторе ваше существование не является тайной, – пояснил тот. – Исследователь, наблюдатель, испытатель… эти профессии постоянно на слуху, но только наблюдатели представляют из себя такую тайну, за которую человека могут отправить сюда. Странно, правда?
– Поразительно, я бы сказал.
На этот раз Отто лишь недовольно поморщился:
– Знаете, Эрик, все эти ваши психологические фокусы можете крутить с моими ребятами. Со мной – не надо. Вы мне нужны, но эта необходимость не является первостепенной и жизненно необходимой. Если вы не хотите поговорить нормально, то я уйду и никак не потревожу вас все оставшееся время полета. Но первый же день после приземления станет последним днем вашей жизни. Это не угроза. Это констатация факта. И выбор здесь только за вами.
Наблюдатель напомнил самому себе, что этот бандит до сих пор вел себя предельно вежливо и не доставил лично ему никаких неприятностей.
Затем постарался спрятать вспыхнувшую злость как можно дальше.
Глубоко вздохнул:
– Да, конечно. Я не против разговора.
Собеседник не очень-то обрадовался. Наоборот, его взгляд стал гораздо более серьезным и собранным.
– Больше всего в этой жизни я опасаюсь людей, которые спокойно со всем соглашаются.
– Пока вы не сделали ничего плохого мне или моим друзьям, это лишнее.
– Вот, значит, как. И много у вас здесь друзей?
– Мало. Я не очень дружелюбный.
– Это заметно, – настроение у Отто немного улучшилось. – Хорошо, давайте прекратим демонстрацию мускулов и поговорим о действительно важных вещах.
– Слушаю, – Орсен невольно проникся его тоном.
– Меня беспокоит ситуация, в которой мы окажемся сразу после высадки. И мне нужна консультация.
Эрик пожал плечами:
– Боюсь, я не могу считаться экспертом по экзопланетам. Конечно, я знаю о космосе достаточно много…
– Вы меня не так поняли, наблюдатель. Планета беспокоит меня в самую последнюю очередь. И ваши знания о ней – тоже. Мне нужна консультация от полковника, с которым вы сегодня так мило беседовали.
– Понятно. И что вам мешает обратиться к нему напрямую?
– Его принципы. А еще у меня сложилось впечатление, что ему совершенно все равно на будущее – как свое, так и остальных. Вы – первый, с кем он решил пообщаться за последний месяц.
– То есть вам нужно, чтобы я попросил его с вами поговорить?
– Нет, – чернокожий отрицательно мотнул головой. – Я хочу, чтобы вы поняли всю опасность ситуации, а уже после этого вернули ему на место мозги.
