– Она не хочет болеть. Это главное. Это не ее – болеть.
– Недурненько, Елена Андреевна. И в этой ситуации твоя задача – помочь ей больше никогда сюда не возвращаться.
Сашка Васильчиков, сидевший за соседним столом, окончил институт на год позже меня, и эта разница была колоссальна, так как он еще находился в фазе «я все знаю», я же почти как полгода перешла на принципиально иной уровень: «ни хрена не понимаю, и неизвестно, когда пойму». Вступать в дебаты с заведующей было любимым Сашкиным развлечением.
– Так это же и так понятно! Кто же хочет болеть, Светлана Моисеевна?! Вон, семьдесят человек на отделении. Спроси любого: хочет он теперь здесь быть или снова потом попасть? Удивлюсь, если найду желающих.
Заведующая внимательно посмотрела на него, но с ответом не спешила.
– Елена Андреевна, ну что же вы? Кройте – ваш ход.
– Не-е-е, после вас, Светлана Моисеевна.
– Ладно, ладно… Тогда скажи-ка мне, Александр, что мы с тобой сейчас пойдем делать после компота, а?
Сашка тут же напрягся для обороны, но пока не понял, с какой стороны полетит граната.
– Э-э-э, курить пойдем, как обычно.
– Вот то-то, курить. А что, мы с тобой хотим болеть, умереть от рака легких? Или для разминки получить хотя бы хронический бронхит, астму?
– Нет вроде.
– Так что же это мы с тобой курим тогда?
– Ну, так давайте бросать уже. Я поддерживаю. Только все, кроме Ленки, курят. Надо тогда всей ординаторской бросать…
– Э, батенька! Может, ты и бросишь, в чем я сомневаюсь, а я и не планирую даже. Вот так. Потому что мне нравится. Мне хорошо. Потому что я получаю удовольствие. И силы воли опять же не хватает. Вот и вся философия! И не хочу я сейчас, когда мне хорошо, думать про бронхит или тем более про рак. Вот тебе и ответ, батенька. Ты что же, «симптом тумбочки» у своих диабетиков не проверяешь?
– Как не проверяю?! Каждое утро смотрю.
– Ну и что-нибудь поменялось за тридцать лет? Ничего не поменялось: булочки, конфетки, шоколадки. А если у кого ничего нет – как у Вербицкой, например, – так он попадет сюда один раз и больше не появится. И это один из десяти. Остальные по три-четыре раза в год. Сначала просто с сахарами и давлением, а потом с инсультом или инфарктом. А почему?
– Силы воли не хватает, как и нам.
Заведующая нахмурилась и переключилась на новую жертву:
– Сорокина, а ты что скажешь?
Слоев в этом пироге ужасно много. Разобраться не так легко.
– Мне кажется, не только сила воли. Мне кажется, у многих это уже как смысл жизни – болячки. Тут им даже интересно: свои анализы, соседкины анализы, УЗИ, колоноскопия, томограф, чем больше, тем лучше. А главное – это много капельниц. Иногда начинаешь подозревать, что ничем другим они просто не живут. Бегают по больничному коридору, как лошади по ипподрому, пока не свалятся. Нет чтобы через ограду перескочить… А мы им помогаем, чтобы подольше круги наворачивали.
