Само собой разумеется, что крайние партии не так-то легко попадались в западню и, заняв квартиру, прежде всего производили в ней тщательный ремонт и обыск. У обеих сторон было одинаковое оружие.
Сегодня работали почти все аппараты. Сам начальник сидел за столом, а за особыми конторками помещались его помощники. Пускавшиеся в ход телефоны-фонографы то и дело бросали в воздух фразы и крики с металлическим оттенком, который придавал человеческим голосам рупор. Тут были и отрывки речей ораторов, и революционные песни, и просто городской шум, и музыка, игравшая в каком- то дневном театрике.
— Настроение резко меняется, — заметил один из помощников. — Идет огромный митинг на фабрике Прохоровской мануфактуры.
Он нажал кнопку, и на экране тотчас обрисовались кирпичные стены фабрики и закопошились маленькие фигурки людей, занявшие весь двор. Раздалась речь оратора.
Начальник досадливо махнул рукой:
— Бросьте вы социал-демократов… Нам нужно следить за анархистами. Опасность с их стороны… Поняли?
Голос социал-демократа оборвался; погасла картина на экране. Чиновник казался сконфуженным.
— Об этом митинге я знал еще вчера, — уже легче заметил ему начальник. — Там есть кому следить.
— Конспиративная квартира № 177, — заявил другой помощник. — Аппарат работает.
— А, вот это интересно, — заметил начальник. — Это анархисты. Жаль, что с этим номером нет телефонного сообщения… Ну, ничего, посмотрим.
Он подошел к экрану, возле которого стояли уже трое агентов.
Перед их глазами была небольшая комната, в которой, вокруг стола, сидели шесть человек. Двери были закрыты, на окнах спущены толстые занавески, и потому горела электрическая люстра.
— Надо непременно устроить телефонное сообщение с этой квартирой, — нахмурившись, сказал начальник. — Знаете ли вы собравшихся?
— Трое неизвестны. Очевидно, это приезжие, — ответил один агент. — Завтра мы будем знать, кто они такие. Остальные известны: двое студентов и дочь Синицына, Анна Андреевна…
— Гмм… Дочка Андрея Владимировича?
— И недурненькая, — осторожно заметил другой агент.
— От такого-то богатства, — вздохнул третий, — да в анархизм! Жить бы в свое удовольствие…
— Над всеми этими лицами установить наблюдение, — оборвал этот разговор начальник.
У генерал-губернатора был в это время с докладом градоначальник.
Генерал-губернатор, из строевых генералов, назначенный в эпоху либеральных веяний, когда достигнутые порядок и спокойствие казались прочными, смотрел на свою должность, как на почетную синекуру, и сильно был взволнован тревожным моментом и словами градоначальника. Последний, из армейских офицеров, начал свою карьеру двадцать лет назад, вызвав на дуэль думского депутата, и тем обратил на себя благосклонное внимание. Во всяком случае, это был человек энергичный и честолюбивый. Нерешительность генерал-губернатора казалась ему непростительной.
