– Не стоит перебирать грязное белье при посторонних, – проворчал он.
– Это и так уже ни для кого не секрет! – воскликнула миссис Челленджер. – Об этом знает вся наша улица, – да что там улица, весь Лондон. Остин, оставьте нас, вы нам пока не нужны. Как ты думаешь, что об этом говорят люди? Где же твое чувство собственного достоинства? А ведь ты мог бы стать профессором королевской кафедры[31] в каком-нибудь большом университете, где тысячи студентов почитали бы тебя. Где же твоя гордость, Джордж?
– А как насчет твоей гордости, дорогая?
– Ты слишком долго испытывал мое терпение. Ты превратился в заурядного скандального грубияна!
– Успокойся, Джесси.
– Неуемный свирепый хулиган!
– Ну все, довольно с меня! Отправляйся на место покаяния! – сказал Челленджер.
К моему удивлению, он наклонился, поднял жену на руки и посадил на стоявший в углу холла постамент из черного мрамора. Постамент был высотой более двух метров и такой тонкий, что миссис Челленджер с трудом удерживалась на нем. Трудно представить себе более нелепую картину, чем женщина с перекошенным от гнева лицом, восседающая подобным образом, болтая ногами и сжимаясь от страха и обиды.
– Немедленно сними меня! – завизжала она.
– Скажи «пожалуйста».
– Это свинство, Джордж! Сейчас же опусти меня!
– Пойдемте в мой кабинет, мистер Мэлоун.
– Нет, сэр, действительно!.. – начал я, глядя на бедную женщину.
– Мистер Мэлоун просит за тебя, Джесси. Скажи «пожалуйста» и сразу же окажешься внизу.
– Какой же ты негодяй! Ну, пожалуйста! Пожалуйста!
– Ты должна вести себя пристойно, дорогая. Мистер Мэлоун – представитель прессы. Завтра он напечатает все это в своей газетенке, да еще продаст лишний десяток экземпляров среди наших соседей. «Странности одной высокопоставленной особы» – на этом постаменте ты действительно можешь считаться поставленной достаточно высоко, не так ли? Далее идет подзаголовок: «Беглое знакомство с жизнью одной супружеской четы». Мистер Мэлоун ведь питается падалью и отбросами, как и вся эта братия, – porcus ex grege diaboli – свинья из дьявольского стада[32]. Я все правильно говорю, мистер Мэлоун?
– Вы действительно абсолютно невыносимы! – с жаром воскликнул я.
Челленджер расхохотался.
– Похоже, вы уже готовы вступить в коалицию, – пророкотал он, поглядывая то на жену, то на меня. Затем его тон внезапно изменился. – Простите нам эту фривольную семейную сценку, мистер Мэлоун. Я предложил вам вернуться вовсе не для того, чтобы продемонстрировать наши маленькие домашние шалости, а по гораздо более серьезному поводу. Беги, маленькая женщина, и не сердись. – Он положил свои громадные руки на плечи миссис Челленджер. – Все, что ты сказала, – чистая правда. Я был бы гораздо лучше, если бы следовал твоим советам, но это был бы уже не я. Есть масса более достойных мужчин, но Джордж Эдвард Челленджер – только один. Так что ты уж постарайся с ним поладить. – Внезапно он звонко поцеловал ее, что сбило меня с толку даже больше, чем его недавняя жестокая выходка. – А теперь, мистер Мэлоун, – продолжил профессор с большим достоинством, –
