Гермиона заставила себя вспомнить, каким образом все это очутилось у нее в сумке. Вот она вытаскивает из своего шкафа одежду, выбирая самую немаркую, отдавая предпочтение брюкам, свитерам, пиджакам и нескольким мантиям. Вот она аккуратно кладет их на кровать. Вот в комнату заваливается Рон, они ругаются и… Гермиона села на кровать и все же рассмеялась. Она со злости принялась запихивать в сумку то, что осталось в шкафу, а то, что отобрала, так и осталось лежать на их с Роном ложе.
— Я что бессознательно пытаюсь совратить Малфоя? — сквозь смех спросила она у себя, поднимая халат, состоящий из полупрозрачного кружева, приятного телесного цвета.
Воровато оглянувшись, она принялась запихивать все свое богатство обратно в сумочку, решив, что за остальными вещами наведается завтра, когда Рон уйдет на работу.
Гермиона успела спрятать только карнавальный костюм, непонятно каким образом очутившийся в ее сумочке, когда в дверь несколько раз стукнули и в комнату, не дожидаясь приглашения войти, ввалился Малфой.
— Я надеюсь, ты согрелась? А то я скоро начну ремень грыз… — он недоговорил, уставившись на кровать. Точнее на вещи, лежащие на кровати. — Э-э-э, — Драко вдруг почувствовал, что краснеет, при виде всего этого невесомого, узкого и прозрачного. — Знаешь, Грейнджер, не ожидал. Это все для меня?
— У тебя мания величия. Просто я так и не успела собраться, когда меня вызвал Гарри, — Гермионе очень не хотелось оправдываться, но и оставаться перед ним в таком двусмысленном положении не хотелось. — А это, это я не разобрала после поездки.
— Хм, если ты так одеваешься на свои переговоры, то я удивлен, что некоторые из них могут закончиться неудачей. Если только там не одни женщины, да женщины…
— Я завтра заберу то, в чем планировала находиться здесь, — раздраженно парировала Гермиона. — А это оставлю дома.
— О, нет, только не это, — Малфой картинно поднес руку к груди. — Ты хочешь, чтобы я умер, пытаясь представить тебя вот, например, в этом? — Он схватил первые попавшиеся блузку и юбку. — Обещай, что сегодня ты представишь себя на важных переговорах, ну, допустим, в Париже, и удовлетворишь мое любопытство.
— А тебе плохо не станет?
— Мне уже плохо, — признался Драко. — Я есть хочу.
В этот момент в комнате появился серебристый олень и голосом Гарри произнес.
— Малфой! Дай мне допуск в твой серпентарий! Я тебе пожрать принес!
Драко с Гермионой переглянулись.
— Вот что значит настоящий герой. Он может убить врага, но совесть не позволит ему оставить кого-то голодным, — Малфой скороговоркой пробормотал заклятье допуска, включив в него кроме Поттера еще и Гермиону, и потер руки. — Глубоко сомневаюсь, что он так заботится обо мне. Скорее всего, он пришел кормить тебя, наплевав на запрет министра.
