— А это не так?
— Нет. На пятом курсе, на нашем пятом курсе, она смирилась с тем, что Гарри даже не смотрит на нее. К тому же она поняла, что и он ей не так чтобы и нравится…
— Серьезно? — Драко неверяще посмотрел на Гермиону.
— Да. Они встречаться-то начали по-настоящему только пять лет назад. Джинни понадобилось почти два года, чтобы разобраться в себе. Она очень повзрослела. Но один из борзописцев все же получил от нее в глаз, — Гермиона улыбнулась.
Драко встал.
— Давай вернемся в поместье, — сказал он решительно. — Ты замерзла.
Гермиона кивнула и протянула ему руку. Драко достаточно сильно сжал тонкую кисть, оглянулся, убедился, что никого вокруг нет и аппарировал.
Только очутившись в поместье, он понял, что они так и не купили поесть.
Чертыхнувшись, он повел Гермиону в свои апартаменты. Только оказавшись в теплой гостиной, она поняла, как замерзла. Вырвав руку из ладони Драко, Гермиона протянула слегка дрожащие руки к огню.
— Я тебе свою спальню уступлю, — будничным тоном проговорил Драко. — Можешь идти устраиваться. А потом, когда ты наденешь, что-нибудь теплое, мы пойдем за едой.
— Решил поиграть в благородство? — ссориться с ним не хотелось. Сегодня Гермиона словно выполнила месячную норму скандалов, и теперь чувствовала себя совершенно разбитой.
— Просто это самая безопасная комната во всем доме. Но, если ты готова рискнуть…
Гермиона просто подошла к двери и, не глядя на хозяина дома, вошла в спальню.
Постель была заправлена. Гермиона хлопнула ладошкой по покрывалу. Пыли не было. Вообще во всей этой небольшой, но уютной комнате было на редкость чисто, хотя она здесь не прибиралась.
— Чары, — прошептала она. — Надо же сколько времени работают. Надо будет выпросить у Малфоя, пусть поделится семейными секретами, мне же как его няньке и телохранителю нужно чем-то платить, — Гермиона распахнула шкаф, который поразил ее размерами и девственной пустотой. В шкафу, кроме рядов вешалок не было ничего. Ни одного забытого носка.
Еще раз вздохнув, Гермиона сунула руку в свою сумочку и вытащила первую вещь. Не поверив своим глазам, она бросила довольно фривольный летний сарафан на кровать. За ним последовали: короткие, узкие юбки, полупрозрачные блузки, весьма эротичные комплекты белья, пара пеньюаров, от одного вида которых Гермионе хотелось одновременно, и плакать, и смеяться. Три вечерних платья, с огромными вырезами в самых интересных местах. Апофеозом стал костюм пастушки, в котором она красовалась на карнавале.
