Он замолчал, устав говорить. Отдышался. Через пару минут рассказ возобновился.
— Следом Анна опять родила мальчика. Его в честь отца назвали Иваном. Мать всегда была ко мне холодна, но тут и вовсе уговорила отца отдать меня на воспитание в другую семью, объяснив это тем, что я опасен.
Марьяна покосилась на Кощея. Это было интересно. И как-то жутко. Чтобы мать собственноручно отдалила от себя маленького ребенка?
— Я не упоминал, что Анна была колдуньей. Так вот, первенцу досталась крупица ее способностей. Двухлетний ребенок, конечно же, этим управлять не умел. Поэтому пугал всех вокруг и больше всего самого себя. Так я оказался здесь, — Кощей глянул на нее с сомнением. — Не наскучило?
Марьяна замотала головой.
— Царица родила еще двух девочек. Ольгу-царевну назвали в честь матери. Ну, а имя для третей дочери выбрал мой отец, потому как при родах царица скончалась. Девочку назвали Анной, в честь царской любовницы. Моей матери на тот момент рядом с царем уже не было. Она несколько подрастеряла надежду занять трон, а вольная жизнь была ее вечной подругой. Она пропадала сначала на время, оставляя Ивана на попечение нянек, а после рождения Ольги исчезла вовсе. Никто ничего о ней не слышал. Я пытался найти ее, и у меня часто получалось, но ничего хорошего из этого не выходило. К Ивану, я знаю, она приходила сама. Но скоро вновь пропадала. Вот и вся история, — он потер лицо руками. — Отец умер недавно. Я разговаривал с ним незадолго до этого…
Он неожиданно замолчал.
— Впрочем, это уже не так интересно.
Марьяна хотела бы, чтобы Кощей рассказал все, но, кажется, он и так сегодня очень разговорчив. Как бы не разрушить хрупкое доверие. Она сдержала себя.
Необычно хорошо было сидеть вот так на полу, вытянув ноги, прислонившись спиной к спинке кровати. Руки расслабленно лежат ладонями на полу. Его пальцы рядом с ее. Так близко, но без всякой угрозы.
— Знаю, я сам просил… Но почему вы согласились помочь мне? — Кощей чуть повернулся к ней, впился глазами.
Сбежать было некуда. И в дверь, как назло, никто стучать не собирался.
Она молчала, он терпеливо ждал, буравя ее взглядом.
— Я, наверное, говорила, что пророчества меня раздражают?
— Говорили, но не стоит объяснять этим свои поступки.
Ну вот, сразу зарубил на корню такую прекрасную версию! Кто ж так делает?
Она заерзала под его взглядом, не зная, что добавить.
— Эээ, если вы не желаете, чтоб я помогала, я могу…
Взгляд Кощея загорелся нехорошим огоньком. Но не зеленым хворобным, а скорее красным — взбешенным. Он поднялся на ноги.
