Наверное, поэтому Безликий замолкал каждый раз, когда речь заходила о Гэвине. Лайсве вздохнула. Нужно было брать быка за рога. Это — последняя возможность.
— Я подумала насчёт встречи с сёстрами, я ведь смогу их навестить?
— Конечно, когда захочешь.
— А твои тётушки говорили правду? Ты теряешь силы? Через шесть лет тебя не станет?
— Возможно. Когда мы слишком долго живём в иллюзорном, огороженном мирке, забвение пожирает нас по капле. Чем ближе я к грани, тем слабее становлюсь. То же самое происходит с Ягиней, как бы она ни закрывала на это глаза. Лет через сорок Ирий исчезнет, ей останется либо угаснуть, либо обозлиться и принять Мрак. Тебе тоже не стоит заменять жизнь снами. Гед уже скучает, не заметила?
Лайсве потупилась. Он и правда стал более замкнут и молчалив, меньше двигался, словно они сделали несколько шагов назад. Лайсве закрывала глаза на это, как поступала всегда, когда что-то в заведённом порядке ей не нравилось. Но сейчас… сейчас она использует этот шанс, а после никогда больше не будет пренебрегать своим самым дорогим сокровищем.
— Ирий тоже когда-нибудь придётся покинуть. Он такой же иллюзорный, как сны. Полнокровной жизнью можно жить только с людьми в Дольнем мире. Уж мне ли не знать. Хочешь увидеть мужа? — Безликий поднял глаза. Мог ли он улыбаться под маской?
— Я не готова, — Лайсве резко мотнула головой.
Один взгляд Микаша, так похожий на взгляд Геда, вывел бы её из равновесия, и снова пришлось бы собирать себя по кусочкам. Вскоре она столкнётся со своим прошлым, но будет сильной и перестанет бояться. Такова воля мироздания. Но последний раз нужно потратить на самое важное.
— Покажи мне вэса.
— Ты знаешь, что я не могу противиться твоей воле? — сказал Безликий с обречённостью.
— Нужно вырваться из порочного круга, как бы тяжело это ни было для тебя и… для меня. Давай дадим твоему вэсу хотя бы один шанс исполнить свою миссию!
Безликий обнял её и закрыл глаза. Сизые вихри захватили их. Ветра обжигали морозом, рвали плоть с костей. Это совсем не походило на те сны, которые Лайсве научилась контролировать, даже на тот, где она попала к Норнам. Стихии сражались друг с другом, сверкали молнии, бил по ушам гром, вспыхивал огонь, поднимались высокие волны, пучилась и разверзалась земля, выплёскивая потоки раскалённой лавы. Мрак наступал, на его пути всё обращалась в смердящий тлен, опадало и угасало.
Стихии бились ещё яростней. Вдруг на видение плеснули ледяной воды. Поднялся густой пар, посреди него появлялись человеческие фигуры. Вэсы!
