— А что это у тебя?
— У меня? — Фёдор впился глазами в клочок бумаги. — Так, посмотрим. Ага. «Голубая Лагуна». Тридцать пять миллилитров водки, двадцать миллилитров лимонного сока и десять миллилитров голубого кюрасао. Очевидно, с острова Кюрасао. Ты слышала когда-нибудь о таком? — Девушка покачала головой, и Ложкин продолжил: — Это у побережья Южной Америки. Хороший, красивый, тёплый остров. И население там работящее, насколько помню. Но, что примечательно, промышленность на острове была сильно подорвана отменой рабства. Веке эдак в девятнадцатом. Забавно, да? — Он замолчал, вглядываясь в её лицо, и сказал потеплевшим голосом: — Хочешь?
Юля кивнула и слабо улыбнулась, принимая бокал. Она сделала маленький глоток.
— Холодный.
— Как яблочное мороженое?
— Почти. — Её улыбка стала естественней.
— Забавная традиция у нас появляется. Так и буду тебя угощать по вечерам всякими безобразиями.
Она отстранила бокал и громко спросила:
— Хочешь погулять со мной?
— Мечтаю! — сказал Ложкин.
— Я бы хотела взглянуть на те две сосенки, про которые ты говорил.
— И там мы тоже побываем, — пообещал ей учёный, энергично поднимаясь. Вместе они вышли из столовой. На столе остался стоять позабытый бокал.
***
Машина была та же, что и в первый раз. Даже водитель тот же.
— Удачи вам, — хмуро сказал он, высадив Сергея у ворот парка. Юноша взвалил на плечо небольшую сумку и знакомой дорожкой направился ко входу в институт. Над цветами и травами стелился утренний туман, клубящийся в тёмных рощах, завивавшийся вихрями, когда в нём пролетали птицы. Почувствовав движение чьих-то мыслей, Сергей после недолгого раздумья свернул в сторону от главной дорожки. И повстречался с Юлей.
Девушка сидела на краешке скамейки, сложив руки на коленях, и с грустью смотрела на небо. Она увидела Сергея и поспешно отвела взгляд. В её глазах блеснули слёзы. У Сергея дрогнуло сердце. Он всматривался в её мысли, пытаясь понять причину чужой скорби…
В сознании Юли отчётливо стоял образ Фёдора Ложкина. Низкий голос учёного бил и бил по нервам:
— Это ошибка, ты должна понимать, — различил Сергей обрывки мыслей. — Мы поддались чувствам… Это только эмоции. Между нами четырнадцать лет, это целая вечность. Целое поколение. У нас нет будущего. Мне так же тяжело, как и тебе…
Далее Сергей не смог слушать. Не вытерпел. Это было невыносимо. Что же натворили эти двое, пока его здесь не было?!
— Где он? — глухо спросил юноша, и не узнал собственного голоса. Юля каким-то образом поняла, что он догадался. Она всегда понимала его эмоции с полутона.
