— Ура! — не выдержав, крикнул кто-то. — Неужели?
— Наконец-то!
— Есть сообщение из Петрограда?
— Есть!
Никто не усидел на месте. Только Рыбин остался недвижным, лишь смотрел со сдержанной улыбкой.
— Когда свершилось? Какие подробности? — сыпались на Корабельникова вопросы.
— Может быть, опять только слухи?
— В чьих руках в Петрограде власть?
— А вот послушайте! — Корабельников кивнул в сторону Рыбина. — Железнодорожники раздобыли сведения по своей линии. Правда, на городском телеграфе ничего не известно. Не исключено — телеграммы из Петрограда умышленно задерживаются здешними властями. Из газет вы знаете, в Петрограде уже не первую неделю стачки и демонстрации. А вот о том, что произошло только что… Да лучше пусть товарищ Рыбин расскажет сам!
— Нам удалось кое-что узнать по селекторной связи, — негромко, глуховато заговорил Рыбин. — Наши товарищи с узловой станции Айга передали: в Петрограде забастовка стала всеобщей, политической, прошла под лозунгами «Долой царя!», «Да здравствует революция!». Правительство вызвало с фронта казаков. Полиция из пулеметов расстреляла демонстрацию на Невском. Большевики призвали рабочих и солдат к восстанию. Восстание победило, царские министры арестованы…
— А царь?
— О царе пока неизвестно. Но факт налицо: самодержавия в России больше нет.
— Какая же власть в Петрограде?
— Пока неясно. Образованы Советы рабочих и солдатских депутатов. Но пока власть в Петрограде как будто бы в руках Государственной думы.
— А что же у нас? Как стояли городовые, так и стоят!
— Будем ждать новых сообщений из Петрограда?
— Зачем же? Власть не получают, ее берут! — Голос Рыбина, до этого мягкий и спокойный, обрел неожиданную, казалось бы, твердость. — Действовать надо без промедления. Пусть нас, большевиков, в городе еще очень мало, но повести массы должны мы. От имени большевиков железной дороги имею к вам, товарищи военные, предложение: завтра же выйти, на всякий случай с оружием, на общегородскую демонстрацию, поддержать Петроград. Будем создавать Советы и у нас. Но первейшая наша задача — свергнуть здешних царских ставленников.
Обсуждали предложение Рыбина недолго. Решили с утра идти в части гарнизона, провести там митинги, разъяснить солдатам положение, а в полдень вывести их на демонстрацию в город.
* * *
Когда поздно ночью Кедрачев, отстояв свое на посту, вернулся в казарму и забрался на нары, к нему сразу же повернулся его сосед Семиохин.
— Ты чего не спишь? — спросил Кедрачев.
