Джошуа подумал о Даниэль, спокойно спящей в его комнате. Вот она смогла бы сделать его лучше? Хотя он уже начал становиться лучше. Так как взял на себя заботу о ней. И о Райли. Если он так хочет все исправить, ему нужно стать их защитником и обеспечить их будущее. Может, тогда и его жизнь наладится.
Несмотря на это, в комнате никого не было, кроме ребенка, Джошуа покачал головой. Нечего вешать на них столь сложную задачу.
– Джошуа?
Он поднял голову и увидел в дверях Даниэль. Она была одета в одну из его футболок. В темноте он не мог разглядеть выражение ее лица.
– Я здесь.
– Райли у тебя на руках?
Она прошла в комнату и остановилась перед ним. Лунный свет струился через окно и падал на одну сторону ее лица. С распущенными длинными темными волосами, ниспадающими до плеч, освещенная серебряным светом, она выглядела неземной. Как он мог думать, что она не красива!
– Он плакал, – сказал Джошуа.
– Давай, я его заберу.
Он покачал головой, почему-то не желая отдавать малыша.
– Все в порядке.
Даниэль улыбнулась.
– Хорошо. Я сделаю ему бутылочку.
Он кивнул:
– Ладно.
Даниэль замешкалась немного, а потом подошла к пеленальному столику, где, как догадался Джошуа, хранились все компоненты и оборудование для приготовления смеси: подогреватель, фильтрованная вода и все такое. Он мало что понимал в этом, поэтому просто распорядился, чтобы доставили все, что необходимо для младенца, и все, что может облегчить Даниэль уход за ним.
Спустя некоторое время она вернулась с бутылочкой. Поболтав ее, она попробовала капельку на запястье.
– Готово. Сам покормишь?
Джошуа кивнул и взял молоко.
– Конечно.
Он переместил Райли так, чтобы его голова была у него на сгибе локтя, и предложил ему бутылочку.
– У тебя большой опыт с детьми?
– Никакого.
– Ты, наверно, дурачишь меня. Хотя у меня тоже никакого опыта не было, пока не родился Райли. Я вообще думала, что мне не придется иметь дело с детьми.
– Не думала?
Даниэль покачала головой:
– Нет. Я не собиралась выходить замуж, Джошуа, никогда. Я все знала о мужчинах, понимаешь. Моя мама забеременела мной, когда ей было четырнадцать. Излишне говорить, что моя жизнь с самого начала пошла не очень гладко. Я никогда не знала своего отца. Моя мама была не готова к материнству, и, честно говоря, я сомневаюсь, что у нее вообще есть материнский инстинкт. Ее семейная жизнь не сложилась, она была слишком юна. Я думаю, она хотела, чтобы я у нее была, хотела поступить правильно, просто это оказалось слишком тяжелой для нее задачей. Она всегда искала что-то другое. Искала любовь.
