У Павла слезы на глазах. Рита, – Ты чего это вдруг? – Ничего. Так, вспомнилось. – Что вспомнилось? – А ведь у меня, Риточка, мог быть ребенок. – Да? – Вполне… И у вас с Мариночкой мог быть ребенок. – Дети. – Что? – Нас двое. Если бы у каждой был ребеночек, было бы как минимум двое… Дети. Множественное число. – Да, да. Да, двое. Ну, конечно. Двое, ты права. Да, да, двое. Сначала у тебя, потом у Мариночки. Или наоборот… Одновременно родить вряд ли получилось бы. – Это точно. – И у меня мог быть сын. Или дочка… Могли случиться близнецы. Близняшки. Тоже двое… Бывает, и тройни рождаются… Иногда приходят такие мысли… Иногда задумаешься так-то, к горлу ком подкатывает. – Хочешь детей? – Нет. Что я с ними делать буду? Детей не хочу. Я их не знаю, боюсь. Сам ребенок, если честно. Размышляю, фантазирую, не больше. Иногда, случается, всплакну. Думаю, мог бы иметь детей. В старости было бы кому воды подать, например, – смеется, – вспомнил анекдот с бородой. Старик умирает, плачет. Дети спрашивают, ты чего плачешь? а он – я вас кормил, поил, жизнь на вас положил, пугали – умрешь, некому воды подать будет. Вот, умираю, и что?.. Пить-то не хочется, – смеется, имитирует голос старика, – Обидно, пить-то не хочется… С бородой анекдот. Терпеть не могу анекдоты с бородой, однако рассказываю. Все время рассказываю. Зачем?
Рита уходит, возвращается с шампанским, бокалами, – Шампанское будешь? – Холодное? – Из холодильника. – Не могу принять решение. – Принимай, а я пока выпью. – Откупоривает бутылку, наполняет бокал, выпивает залпом. – Хорошо. – Хорошо? – Очень хорошо… А что, собственно, случилось-то? – В каком смысле? – Ты говоришь, мог быть ребенок. – Откуда же мне знать? Вы все такие разные. – Кто? – Все… Женщины… Всё что-то рассматриваю, наблюдаю, сравниваю… Не скрою, иногда разные мысли посещают… Мальчишками под лестницей прятались, под юбки вам заглядывали. Интересовались, что там, да как. Рассматривали, наблюдали, сравнивали. – Нам с Мариной? – Что? – Нам с Мариной заглядывали под юбки? – При чем здесь вы с Мариной? Я же рассказываю о своем детстве. В годы моего детства вас с Мариной еще не было. – А теперь? – А что теперь? – А если бы ты теперь вдруг стал мальчишкой, пусть на час, забрался бы к нам под лестницу?.. Ну, что замолчал? Отвечай как на духу. – Не скрою, такая мысль возникала… Понимаешь, чем больше выбор, тем сложнее остановиться… Понимаешь, это кажется, что всё одинаково, что все, в сущности, одинаковые. Нет, нет, тысячу раз нет. Все разные. Все настолько разные, голова кругом… И притяжение, манок. Всякий раз – манок… В чем загадка – не могу понять. Никто не знает. Ни Фрейд, ни Промысловский ваш. Никто… Врут, что знают. не знают… Ибо необъяснимо… Меня привлекают все женщины. Без исключения… Даже в возрасте. Особенно те, что в возрасте. Думаю, потому что зрелые опытные женщины в детстве, в юности воспринимаются как нечто уж совсем недосягаемое… Наверное эти ощущения каким-то образом закрепляются. Прячутся в подсознании, тонут там, но не погибают. Ждут своего часа. В нужный момент, как правило, когда этого уж никак не ожидаешь – всплывают. Как глубоководные мины. Как только ты почувствовал своего ребенка, ребенка в себе, понимаешь, что я имею в виду? – так они являются. Всплывают, каракатицы. И уж тут – ухо востро. Всякое может случиться, если потерять бдительность. А как не потерять бдительности? Надобно помнить всегда – твоя голова просто нафарширована глубоководными минами… От теней прошлого не так легко освободиться. Вообще с тенями не так просто расставаться, а с тенями прошлого в особенности… Что же касается вас с Мариной… Под лестницу, конечно не забрался, но разные мысли в голову лезли… Сами по себе… Я – сам по себе, а мои мысли сами по себе… Так как-то.
